— Все. Молчу, молчу, — стушевалась Иллария под обвиняющим взглядом, но, не сдержавшись, добавила. — Сладенький.
* * *
Игорь наблюдал за своей новой пассией, танцующей вместе с другими девушками из их компании. Ее тело вторило музыке: извиваясь, замирая, подергиваясь, словно в конвульсиях, но смотрелось красиво. Можно даже сказать, что он наслаждался зрелищем.
Красивая баба, возможно, самая красивая из всех имеющихся в его арсенале, с шикарными формами и взрывным темпераментом — его любимое сочетание. В отличие от многих других мужчин Игорь реально кайфовал, наблюдая за женскими истериками, испытывал садистское удовольствие при виде слез, битой посуды, блаженствовал, участвуя в сценах ревности, и Наталья его не разочаровала в этом плане, так что Березин был доволен тем, что подцепил ее. Появилась возможность по настоящему развлечься.
— Не передумал? Может, присоединишься к нам? — поинтересовался у него Буторин, поиграв бокалом с виски.
— Нет, — Игорь в очередной раз отклонил приглашение, покачав головой для наглядности.
Мужская часть компании планомерно накачивала себя спиртным, но он пить не хотел. И в разговоре не участвовал, подспудно ожидая чего-то, хотя и не понимал чего именно.
Его взгляд оторвался от темноволосой красотки и заскользил по танцполу. Перескакивая с одной персоны на другую, он отмечал недостатки или достоинства, выискивал скрытые дефекты, крашеные волосы или что-то еще, чем не хотела делиться обладательница. Потом остановился на ней.
* * *
— Пить хочу, — прокричала Тамара подруге, намереваясь под эти предлогом покинуть танцевальную площадку. — Я сейчас, — выпалила она заведомую ложь и направилась к столику.
"Хорошо хоть в самый центр не утянула", — подумала Мара, представив, как бы она пробиралась через толпу танцующих.
Она все еще не до конца освоилась и чувствовала некое напряжение, несмотря на то, что заводное настроение Илларии в какой-то мере передалось и ей.
Утонув в мешкообразном пуфике со спинкой, девушка с удовольствием вытянула ноги, проклиная утренний галоп по магазину и туфли с пятнадцатисантиметровой шпилькой, навязанные ей Ланкой. Ноги гудели не хуже улья.
— Безобразие, — простонала Тамара, прикрыв глаза и делая глоток апельсинового нектара, чтобы смягчить горло и остыть. Пусть она и не отплясывала, как неудержимая, в отличие от подруги, нахождение в кругу разгоряченных тел, давало о себе знать.
— Простите? — прозвучавшее из-за спины, заставило Мару подпрыгнуть от неожиданности. Испугавшись, она подавилась соком и принялась откашливаться, хлопая себя по груди.
