Да, он объяснился, и она поверила, но когда запал отрицания погас, на девушку накатило странное чувство несвоевременности. Отчего-то Маре стало казаться, что ее место не здесь, что она должна быть где-то в другом и с другим. Ей практически непреодолимо захотелось срочно встать и уйти, словно что-то тянуло ее прочь отсюда, уводило в другую сторону от Руслана. "Интуиция или страх?" — спрашивала себя Тамара, но ответа не видела.
— Не поверишь, — голос мужчины звучал неуверенно, но с надеждой. — Я сам себе не верю. Но, да… Важно.
— Ты прав, — протянула девушка, сделав еще один глоток. — Не поверю.
— Зря, — просто ответил оперативник, помахав гордости на прощание.
Или это не гордость?
* * *
Корягин нервничал, и чем дальше, тем сложнее становилось держать себя в руках и скрывать взвинченное состояние от жены. Ему требовалась разрядка, и желание "подправить" костяшки постепенно перерастало в манию с трудом сдерживаемую.
После его отлучки в театре, Зоя не сказала не слова, оставляя за мужем право поделиться, впрочем, как всегда. И за это Семеныч тоже боготворил свою половинку — за ежеминутное понимание.
— Вить, точно все хорошо? Все в порядке? — поинтересовалась Зоя, пальцами ощущая напряжение бицепса на мужском плече.
— Все хорошо.
Он ответил, вот только Зоя не поняла на что. Она и спросила-то неоднозначно, не ясно о чем, а он ответил еще более неопределенно. Женщина печально вздохнула, но настаивать не стала. Захочет, поделится — такова была ее позиция, еще ни разу не подводившая.
Услышав горестный вздох, Корягин скривился, но объясняться все же не стал. Не мог он ей сказать, почему настроение резко упало, не хотел растаивать еще больше. Ведь не работа была причиной расстройства, не Макаренко, хоть и внес свою лепту, а его собственная несостоятельность. Корягин бесился от того, что не в состоянии разобраться со всем этим собственными силами, что у него нет времени уделить должное внимание неожиданной проблеме, которая, по сути, и внимания не заслуживает — ибо проста и банальна. Он даже Мару набрал, прежде чем передумал и дал отбой. Говорить при Зое о своих проблемах явно не та глупость, на которую Виктор способен, пусть даже в состоянии крайнего расстройства.
Поиграв с нервами в "кто — кого", Семеныч одержал убедительную победу, успокоившись, и даже нашел некую положительную сторону.
— Зой, мне на днях уехать придется, — признался Корягин жене. — Пока не знаю на сколько. Во Введенском проблемы возникли. Хочу сам посмотреть.
