— С вами все в порядке? — поинтересовался мужчина, скользя взглядом по растрепанным космам, вздрагивающим плечикам и судорожно вцепившимся в волосы рукам. — Вам нужна помощь?
Девушка на его любезное предложение никак не отреагировала, ни жестом, ни взглядом, и Надаров забеспокоился всерьез.
— Скорую вызвать? — предпринял он еще одну попытку завязать разговор, попутно хватаясь за ручку двери. Что-то подсказывало ему, что ответа и в этот раз не последует.
И точно. Членораздельной речи не последовало, если конечно не считать за таковой крупную дрожь, охватившую хрупенькое тельце и тихий стон, сорвавшийся с невидимых Надарову губ девушки.
— Вот хрень! — ругнулся мужчина, рванув на себя дверцу и ныряя в салон.
Подхватив бьющееся в конвульсиях тело подмышки, оперативник вытащил девушку с водительского сидения и попытался поставить ее на ноги, уже догадываясь, что затея изначально дурацкая. В таком состоянии ни один человек не сможет принять вертикальное положение, так что горе-спасателю пришлось подхватить страдалицу на руки, пока она не осела в придорожную жижу, оставшуюся от вчерашнего ливня.
— Дерьмо. — брякнул мужчина себе под нос, спеша к своему седану, чтобы пристроить ношу. Трехдверная "двенашка" девушки не способствовала принятию ею горизонтального положения. При всем желании Надаров не смог бы впихнуть безвольное тело на заднее сидение купешки.
Изловчившись, мужчина умудрился открыть дверь, не выпуская бедняжку из объятий, и с максимальной осторожностью пристроить на кожаных чехлах. За все это время девушка не издала ни звука, и только руки ее, выпустив волосы, повисли перебитыми плетьми.
С каждой минутой, привычному ко многому оперативнику, становилось все страшнее. Закатившиеся глаза и судороги могли означать все что угодно, а в медицине Надаров не силен. Не сводя глаз с девушки, мужчина нашарил на пассажирском сидении сотовый, небрежно валяющийся рядом с пачкой сигарет и "сникерсом", припасенным в качестве походного завтрака, и набрал номер экстренной. После третьего гудка ему ответил монотонный голос сотрудницы.
— Станция скорой медицинской…
— Оперуполномоченный Ленинского РОВД Надаров Руслан Зарипович, — перебил мужчина, пользуясь служебным положением. — Неотложку. Срочно. Советская, двенадцать. — Его взгляд скользнул по зданию Пенсионного фонда, красующемуся яркой адресной табличкой. — Девушка. Лет двадцать — двадцать пять. Без сознания. Приступ. Судороги. Кожный покров синеет, глазные яблоки… — докладывал он диспетчеру, когда больная застонала и, ухватив Надарова за руку, хрипло выдавила:
