Брайтинг не ошибся в выводах, хотя и не представлял себе, насколько ослеплены антикоммунизмом сферы, к которым сам он принадлежал. Его надежды на обуздание Гитлера оказались столь же неосновательны, сколь бесплодна была его вера в здравый смысл крупной буржуазии и непреклонность юнкерства, ибо не прошло и двух лет, о которых упоминает Брайтинг, как те, в кого он так верил, «на блюдечке» преподнесли Гитлеру диктатуру в Германии.
Второй этап (1931–1932 гг.) правления канцлера Генриха. Брюнинга— ему доверял Гинденбург, его неофициально поддерживала фракция СДПГв рейхстаге — начался генеральным наступлением «национальной оппозиции», как называли себя силы, сплотившиеся вокруг Гитлера, Гугенберга и «стального шлема» и тогда уже опиравшиеся на помощь части промышленников Рура, монархически настроенных генералов и обедневшей аристократии. Борьба за будущее Германии вступила, таким образом, в критическую фазу. НСДАП и негитлеровские правые ринулись в атаку, дабы покончить с «веймарской системой» и взять в свои руки государственную власть, используя великодержавную, реваншистскую и расистскую программу вождей «национальной оппозиции».
Таковы были цели «картеля» врагов республики, которых многое разделяло, но зато объединяло одно стремление: смыть версальский позор и окончательно разделаться с коммунистами и веймарским левым лагерем. Поскольку достижению этой цели мешало правительство Брюнинга и католическая партия Центр, о которой не скажешь, что она благоволила к коммунистам и левым, но которая (как и ее лидеры Брюнинг, прелат Людвиг Каас или близкий к ним Готфрид Тревиранус, вышедший из Национал-германской народной партии) пользовалась в то время поддержкой генеральской камарильи президента Гинденбурга и крупной буржуазии, «национальная оппозиция» решила энергично разделаться с этим последним законным препятствием на пути к авторитарному режиму.
Результаты выборов 14 сентября 1930 г.[16] настолько ослабили негитлеровский правый лагерь и иные партии правее Центра, что ни о какой правительственной коалиции против СДПГ и КПГ без участия НСДАП и речи быть не могло. Ни Брюнинг, ни Гугенберг не могли сформировать правительство, опиравшееся на твердое большинство в рейхстаге. Брюнинг, пользовавшийся неофициальной поддержкой социал-демократов, занимал свой пост на основании ст. 48 конституции, предоставлявшей президенту право формирования так называемых президентских кабинетов, а стало быть на основании чрезвычайных полномочий (точно так же, как позднее фон Папен и генерал Шлейхер). Альфред Гугенберг, лидер некогда крупной Национал-германской народной партии, которая к тому времени уже дважды раскалывалась и теперь опять переживала внутренний кризис, в своих надеждах на захват власти мог рассчитывать лишь на поддержку НСДАП и бывших военных из «стального шлема». Гугенберг знал к тому же, что Брюнинг по различным соображениям не в состоянии предложить союз социал-демократам, во всяком случае так далеко не пошла бы камарилья Гинденбурга, которая и без того все чаще выражала неудовольствие по поводу чересчур радикальных, по ее представлениям, экономических мер правительства Брюнинга. Близкие к президенту генералы не одобряли линию Брюнинга, перед которым маячил призрак постоянно растущей безработицы, сумасшедшего взвинчивания цен и выплат по репарациям, душившим экономику Германии.
