Гитлер отлично знал, кто такой Брайтинг и чего он хочет. Он знал, что этот человек «держал в кулаке политические партии». Брайтинг был своего рода «серым кардиналом» не только в Лейпциге, но и во всей Саксонии, где НСДАП с большим трудом отвоевывала себе позиции. Склонить на свою сторону Брайтинга и его газету представлялось важным особенно в канун новых выборов в рейхстаг.
Гитлер пошел Брайтингу навстречу, разрешив ему застенографировать в общем-то доверительную беседу с лидером НСДАП, разумеется, взяв с него слово держать все в строжайшем секрете. Такое же обязательство дал и сопровождавший Брайтинга сотрудник д-р Альфред Детиг.
Штаб вождя НСДАП — «коричневый дом» располагался в Мюнхене на элегантной Бриннерштрассе, в бывшем дворце Барлова, где до 1900 года помещалось итальянское посольство при баварском правительстве. Напротив дворца находилась резиденция папского нунция Эудженио Пачелли, добившегося заключения конкордата с «третьим рейхом». «Гитлер, — пишет в своих заметках Рихард Брайтинг, — заплатил полмиллиона марок за дворец Барлова и столько же потратил на его перестройку».
Первое, что произвело впечатление на Брайтинга, — штурмовики перед входом в здание: «Это высокие, отличающиеся прекрасной военной выправкой мужчины с жесткими чертами лица, которым можно поверить, что они готовы на самопожертвование ради пользы движения». На лице встретившего его Рудольфа Гесса Брайтинг заметил «какой-то отпечаток фанатизма». В кабинет Гитлера попадали, проходя через мраморный зал. Тут были памятные доски с фамилиями 13 убитых 9 ноября 1923 г. в Мюнхене, флаги CA и место, предназначенное для увековечивания памяти еще 300 гитлеровцев, погибших в уличных стычках. «Зал, без сомнения, производил большое впечатление, — записал Брайтинг. — Повсюду свастики: на плафонах, на карнизах. Они были также вписаны и в оконные витражи зала».
Поджидая Гитлера, гости осмотрели все здание. Гесс показывал Брайтингу и Детигу партийный архив, где находились личные дела полумиллиона членов НСДАП. Там оставалось место еще на полмиллиона. И на этом, как объяснил Гесс, Гитлер намерен поставить точку (как мы знаем, после 30 января 1933 г. он принял в НСДАП еще 5 млн.).
Комнаты Гитлера находились на втором этаже. Поражала роскошная обстановка: старинная мебель, старые венецианские канделябры и другие дорогостоящие предметы. Гесс показывал своим гостям, отмечает Брайтинг, «сенаторский зал», в котором было 61 обтянутое светло-красной кожей кресло. На мраморном плафоне — мозаичные эмблемы НСДАП. Свастики были и главным элементом в орнаменте ковров. На стене против дверей — четыре увенчанных огромной свастикой плиты, символизирующие четыре этапа развития партии: основание, программа, первый кризис (1923 г.) и возрождение (14 сентября 1930 г. — 107 депутатских мест в рейхстаге). В сенаторском зале, пояснил Гесс, в свое время займут места самые заслуженные люди и политики, которые будут управлять Германией (только однажды собрал Гитлер своих людей в этом зале. 30 июня 1934 г. он отдал приказ уничтожить верхушку CA во главе с Эрнстом Ремом, и когда «путчисты» были ликвидированы, а Рем умерщвлен, именно здесь Гитлер разъяснял своим мюнхенским приятелям причины «ночи длинных ножей»).
