Вряд ли Кау-джер надеялся, что раненый выживет. Ни одно лекарство не могло залечить раны от когтей, задевших желудок и легкие. Но ни при каких обстоятельствах он бы не оставил несчастного, пока в нем теплилась хоть искра жизни. Кау-джер решил доставить его в индейское стойбище, которое тот покинул, возможно, уже несколько дней назад в надежде добыть для семьи гуанако, нанду[6] или вигоня[7]. Но, ослабленный потерей крови, выдержит ли он трудности пути? Не откроются ли его раны во время длительного перехода по пересеченной местности?
Когда индеец вновь открыл глаза, Карроли спросил:
— Где твое племя?
— Там, там… — ответил тот, указывая глазами на восток.
— Это, должно быть, в четырех или пяти милях отсюда, на берегу пролива, — заметил Кау-джер. — Там стойбище валла[8]. Ночью мы видели огни.
Карроли утвердительно кивнул головой.
— Сейчас только четыре часа, — добавил Кау-джер, — скоро начнется прилив, мы сможем добраться до места лишь с восходом солнца.
— Пожалуй. Бриз дует с запада, — произнес Карроли, подняв руку. — Однако…
— Ветер слаб, и к вечеру он прекратится, — прервал его Кау-джер. — Но дойти до острова Пиктон[9] нам поможет течение.
Карроли был готов в любую минуту отправиться в путь.
— Поможем индейцу встать, — сказал Кау-джер. — Может быть, у него хватит сил спуститься к пляжу.
С помощью Карроли раненый попытался подняться, но колени у него подкосились и он вновь потерял сознание. Придется нести его на руках.
До подножия скалы было не так далеко — каких-нибудь шестьсот шагов. За убитым ягуаром Карроли предполагал вернуться после того, как индеец будет доставлен на берег.
За шкуру этого великолепного ягуара скупщики-иностранцы дадут хорошую цену. Ведь в этих краях шкуры — главный предмет купли-продажи, а визиты торговцев мехами очень часты.
Кау-джер и Карроли принялись за дело: один взял индейца за ноги, другой — под мышки. Для двоих сильных мужчин такой груз не был тяжелым. Они обогнули подножие пригорка и направились вдоль земляного уступа к расщелине, передвигаясь мелкими шажками, чтобы как можно меньше беспокоить раненого. Иногда, когда с губ несчастного срывался мучительный стон, они останавливались. Причин для спешки у них не было, так как добраться до становища валла, прежде чем взойдет солнце, они все равно не могли.
Впрочем, в это время года, в мае, соответствующем ноябрю Северного полушария, солнце не заходило за горизонт[10] и лишь пряталось на западе за горами. В тот день небо было чистое, едва подернутое легкой дымкой у горизонта.
