Сказав так, старик вынул из холщовой сумки небольшую циновку, постелил на пол и принялся выкладывать на нее снедь. Там были морские гребешки, рис, красные водоросли, куски жареной камбалы, кувшинчик с саке. Но сначала старик подал Цуда кусок сырого мяса и велел съесть.
Цуда послушно начал жевать. Мясо было мягким и походило на печень, а пахло водорослями.
– Что это? – спросил он, проглотив.
– Морской лев, – сказал старик. – Это очень полезно. Ешь, а я буду смотреть. И пей.
Цуда отхлебнул саке прямо из кувшинчика и потянулся за камбалой. Он не любил разговаривать за едой, молчал и старик. Насытившись (а ел он медленно, не жадно, соблюдая приличия), узник поблагодарил своего гостя и спросил:
– Но как же ты сюда попал? Ты, верно, знаком с господином Итосу? Потому меня и кормят не так, как других заключенных?
– Я не знаком с почтенным Итосу, и почему тебя хорошо кормят – не знаю. А пришел я сюда тайно, и точно так же тайно должен будешь ты отсюда выйти.
– Я?! Выйти?! – удивился Цуда. Он посмотрел на дверь, так и оставшуюся приоткрытой. – Но охрана, надзиратели…
– Я же смог пройти. И даже принес тебе угощение, – сказал старик. – Если ты готов – поторопись. Господин Таканобу, великий художник из Киото, как-то сказал: «Если размышления длятся долго, результат будет плачевным». Но прежде возьми это.
Старик протягивал револьвер. Цуда даже не заметил, откуда тот его добыл.
– Это «Галан». В барабане шесть патронов, вот здесь, – старик подал тяжелый мешочек, – еще тридцать. Чтобы зарядить…
– Я видел такой, знаю, как заряжать, – перебил Цуда. Он тут же испугался, что поступил неучтиво, но старик лишь закивал головой. Цуда привязал мешочек к поясу.
– А вот нож, – продолжал старик. Нож оказался небольшим и обоюдоострым кинжалом, рукоять которого удобно легла в ладонь Цуда. – Но и это не все. Теперь – главное.
Главным оказался металлический сверчок величиной чуть больше настоящего, живого. Цуда внимательно рассмотрел его и спросил:
– Зачем он мне?
– Никогда не спрашивай, зачем тебе дана та или иная вещь. Предназначение одной поймешь сам, предназначение другой она подскажет тебе, когда придет время. Храни его и не теряй. Впрочем, потерять сверчка ты не сумеешь, даже если захочешь. Он будет с тобой всегда.
Бывший полицейский пожал плечами и убрал сверчка в мешочек с патронами. Он еле слышно звякнул о латунь гильз и упокоился там.
– А вот деньги, – подал старик еще один мешочек. – Здесь достаточно, чтобы купить билет на корабль, отправляющийся в Россию.
