— Чинька, неси ко мне! — приказал я я хлопнул себя по коленке, все еще не переставая надеяться на его благоразумие. Он с великой охотой поплыл, но только без добычи. Утка осталась там, где ее положил Чинька. Если это подранок, тогда ищи-свищи его в камышах. Я, позабыв о всех командах и правилах дрессировки, закричал псу:
— Вернись и принеси утку, паршивец! Она убежит в камыши…
Чинька вылез рядом со мной и, не обращая никакого внимания на меня, отряхнулся.
— Иди возьми утку… Взять! — надрывался я, но он, опустив голову, будто вынюхивая след невидимого зверя, побежал к машине.
Лида и Александр Иванович покатывались со смеху. Чинька сел рядом с ними и уставился на меня. Пасть его была полуоткрыта, красный дразнящий язык лежал меж белых зубов, и мне издали казалось, что он издевательски ухмыляется.
Я прикинул, где может кончаться канал, нашел переход, перебрался на другой берег, подобрал утку и снова вернулся.
Возвращаемся с охоты. Чинька заметно оживился, поскуливая в ответ на звонкий лай дачных собак, давних его друзей и недругов. Это к ним по ночам он ходил в гости.
Лида в болотных сапогах, со сложенным ружьем, торчащим из рюкзака, и в утепленной брезентовой куртке вяло шла но обочине дороги. Я был в таком же походном одеянии, при ружье, с рюкзаком потяжелее, в котором покоилась наша добыча — несколько уток. Чинька бежал по противоположной стороне дороги, осознавая, что свой собачий долг он выполнил до конца. Низко опустив голову, он словно продолжал вынюхивать вкусно пахнущие утиные следы. Вдали из-за поворота показалось такси. На всякий случай я окликнул Чиньку: «Чинька, ко мне!» Но он замечтался, обследуя утрамбованную землю.
Машина приближалась. Навострив уши, все еще находясь под впечатлением азартной охоты, Чинька продолжал трусить по дороге. И вдруг такси рванулось вперед. Все мы закричали, и Чинька, будто проснувшись, бросился к нам. Но поздно! Если бы шофер затормозил… Нажми он на педаль, пропусти ошалевшую и потому неверно оценившую обстановку собаку, и несчастья не случилось бы. Но машина, не меняя скорости, сбила пса и поехала дальше. Я только и успел заметить, как на меня трусливо и опасливо глянули маленькие, заплывшие глаза шофера.
Я было бросился вслед, но меня отвлек Чинька. Он с трудом поднялся на ноги. Его спина изогнулась, будто у него внезапно вырос горб. Он стоял и покачивался. Я обнял его, боясь потревожить поломанные кости. Хотел поднять и понести, но он взвизгнул тихонько и извинительно.
