Я стою, опираясь о мачту городского освещения, в руках у меня все та же бутылка коньяка. "Ну и повезло же мне", - думаю. Отдираю крышечку зубами - не получается, тогда о стальной обруч на мачте - и делаю большой глоток. И вдруг внутри меня кто-то начинает кричать "Ты что?.. Ты что наделал? А как же?.. А как же?.." Но я не успеваю его дослушать: валюсь, как подкошенный. Но через какое-то время прихожу в себя от воя троллейбуса - он останавливается рядом со мной. В салоне лишь парочка: парень да девушка, едят апельсин, пьют минералку, предлагают мне. Я делаю вид, что из вежливости ем апельсинную дольку и делаю несколько, рвущих мою грудь, холодных благотворных глотков воды. Доехав до дома, я быстро перебегаю улицу; вхожу в подъезд; подымаюсь на лифте; вот стою перед открытой дверью: в квартире никого, пахнет гарью, все стены черные, обугленные, а ногам вдруг становится нестерпимо холодно...
Я просыпаюсь. Что это? Я лежу в снегу у дороги, без ботинок. Вот ублюдки! Кто же это сделал? Хорошо, что носки оставили. Я пытаюсь подняться, и вместо того только скатываюсь на дорогу. Два ослепительных столпа света бьют в глаза. Гул. Вой. Цифры. Огромные черные цифры на голубом "22" и "23" - те, которыми обманывал, уже забыл кого, нарастают. Оттопыренная железная губа готова поглотить меня. "А! Что! Что это!" кричу я и инстинктивно хватаюсь за холодную жесть. Руки мои резко рвануло вверх, схватился, вцепился намертво в металл. Меня куда-то несет. И только тут понимаю, что я под троллейбусом, он тащит меня по обледеневшей дороге. Но машина набирает скорость - и я чувствую страшную боль в пятках, точно их жгут огнем. Я кричу от боли, но не отпускаю руки, иначе буду тут же перемолот низким днищем ледяного чудовища. Пальцами одной ноги я нащупываю на днище болт, выпирающий откуда-то, черт его знает, что - это. Напрягаю пресс и упираюсь в него одной ногой, затем другой нахожу ещё какой-то выступ. При этом понимаю, что если троллейбус сейчас хоть немного тряхнет я сорвусь: ноги соскользнут, руки держатся с трудом: пальцы совсем закоченели, разжимаются, не слушаются... "А-а! - кричу. - Господи, помоги!" Троллейбус сбавляет скорость, успокаивает рев, подъезжает к остановке. Лязгнули двери. Вот сейчас нужно выползать из-под него. Выползи... Но я слишком сильно затянут и трудно опираться о обледеневший асфальт. Наберись сил и выползи! Лязгнули двери, закрываясь. Что же он медлит?.. Сейчас поедет. Это все. Я зажмурил глаза. Но вдруг откуда-то берутся новые силы. Одним рывком я вырываюсь из-под троллейбуса у самых его колес, перекатываюсь к краю дороги, и еле успеваю подтянуть ноги за секунду до того, как колеса должны их переехать.
