Дмитрий сходил вниз за бутылем, вытер его тряпкой и прихватил две рюмки.
— Это другое дело, — улыбнулась женщина. — А то, понимаешь ли, компот пьем…
Самогон был ядреный, крепкий, совершенно без запаха сивухи.
— Это, по-моему, царский напиток, — сказала, чмокая губами, Алина. — Такой самогон умели делать в России только до революции семнадцатого года. У вас есть музыка?
— Музыка?
— Ну, магнитофон или радио?
— Есть. — Он включил старый, разбитый приемник «Спутник», стоявший на подоконнике, крест-накрест перевязанный бельевым шнуром. Настроил на легкую волну.
— Так веселей, — с улыбкой молвила женщина. Щеки ее залил румянец. Она подняла на него глаза: — Теперь я знаю — вы фотограф. Немудрено было догадаться. Треножник с фотоаппаратом, на стенах фотографии в рамах, и вообще — у вас глаза фотографа.
— Что, у фотографа другие особенные глаза? — удивился Дмитрий.
— Изучающие, впитывающие, — сказала Алина. — Я только сейчас поняла. — Она встала, начала разглядывать на стенах фотографии. Дошла до дивана, присела на него.
— Вы здесь спите?
— Да.
— Ой, я уже пьяная. А вы?
— Кажется, тоже.
— Мы можем разговаривать на — ты. Хотите?
— Как вам будет угодно.
— Решено. Скажи мне, Дима, что ты думаешь о сегодняшнем вечере?
— Вечер замечательный. На дворе холодно, а тут тепло. И я в компании прекрасной женщины пью чай.
— Не чай, — с легким смешком заметила гостья.
— Да, — сказал он, — не чай.
— Ответь, пожалуйста. Я тебе нравлюсь?
— Да. Еще тогда понравилась, два месяца назад, в электричке.
— И насколько я нравлюсь?
— Настолько… чтобы надеяться на взаимопонимание, чтобы мои слова были бы тебе понятны.
— И все? — Алина смотрела на собеседника с лукавством. — Что-то чересчур скромно. Ну да ладно. А хотел бы ты спать со мной?
— Спать?..
— Ну да.
— Гм… Я вообще-то не думал об этом. Я полагал…
— Что?
— Для меня важно человеческое общение. Но не подумай, что я консервативен в понимании желания. Если получится спать — хорошо, не получится — тоже неплохо. Я не строю из этого культа.
— Но у нас должно получиться?
— Все зависит от обстоятельств… Необходимо, чтобы все шло своим чередом, чтобы не было ни намека на насилие, чтобы одно проистекало из другого.
— Ведь такой чудный вечер не может закончиться просто так, — продолжала с какой-то упрямой настойчивостью Алина. — Было бы обидно… Я все эти дни думала, что если встречу тебя снова, то не только слова прощения послужили бы облегчением моему сердцу, но и физическое обладание меня тобою. Просто я думала, вот встречу его, и отдамся ему целиком. Это послужит искуплением.
