Они стали расправлять одежду.
— Как неприятно и липко, просто ужас! — выговорила женщина, натягивая сырую юбку. Лифчик она положила в бардачок. А кофту Дима помог ей надеть, при этом его руки нечаянно коснулись ее грудей, а в следующее мгновение вся его ладонь уже горела, отчаянно мечась по упругому холму. Глаза Эмилии удивленно вскинулись, губы раскрылись, но ничего не успели произнести, потому что их накрыли губы молодого мужчины. Он целовал ее осторожно и жадно. Но она высвободилась мягко из объятий, светло, почти по-детски рассмеялась:
— Так быстро оклемался?!
Они вернулись в город стремительно и здесь догнали грозу, которая недавно убежала от них. Конечно, они вновь промокли до нитки за то время, пока Дима открывал деревянные ворота, а женщина, бросив машину во дворе, добежала до крыльца веранды, чтобы ключом отпереть дверь.
Блестела на полу лужа дождя у края ковра, там же — сброшенная одежда как апофеоз утраченных надежд. Кушетка спальни. И громкий стук сердец — женщины и мужчины, который нынче перестал быть мальчиком. Тела двух существ слились воедино. И руки сплелись накрепко. Это видение будет ему часто потом сниться, все первые ощущения, как и вкус загадочных плодов, которые он испробовал впервые.
Они жили вместе около года, без свадьбы, без регистрации брака. Родители его переживали. Отец запил сильней. Мать при встрече с сыном тяжело вздыхала. Ее беспокоило лишь одно, — как Дмитрий, не имея никакой профессии, будет кормить свою семью? В институт он не собирался поступать. Пошел на стройку подсобным рабочим. Диме было глубоко наплевать на всякие пересуды и сплетни маленького города. Эмилия вначале тоже как будто бы махнула на все рукой, но в душе страдала. Однажды ночью, уткнувшись лицом ему в плечо, она с грустью заметила:
— Я не Айседора Дункан. Я не смогу забрать тебя в свободную страну Америка…
* * *
Чай был горячий, ароматный. В вагонах метро, среди прочих реклам, ему часто встречался яркий плакат, с изображением дымящейся чашки чая на фоне цейлонских гор. «Найди свою принцессу! — гласила надпись. — «Принцесса Нури», «Принцесса Канди», «Принцесса Гита», «Принцесса Ява». Сделай свой выбор! И ты ощутишь неописуемый аромат голубых гор далекой сказочной страны.»
Дмитрий допил чай и вышел на улицу. Миновал лес каменных домов, ступил на площадку, где зияющая дыра подземки всасывала в себя потоки людей. И он ушел вниз. Ему нужно было где-то раздобыть хотя бы еще пару кассет с пленкой. Он знал, где находится магазин, но, кажется, поехал совсем не туда. Метро всегда притягивало фотографа своею иной, отличной от улицы, жизнью. И здесь всегда чем-то торговали. Например, театральными билетами. Журналами, газетами, цветами, лекарствами, зубными щетками, сигаретами, колготками, презервативами, ремнями, кошельками, детскими игрушками, картинами, лотерейными билетами, книгами, лифчиками, фарфоровой посудой, золотыми кольцами, часами, батарейками, цветными фломастерами, обоями, календарями, электро-лампочками, парфюмерией, кремами для обуви, конфетами, булочками с маком и прочими, прочими. Здесь в переходах в одиночку играли музыканты на гармони, флейте, саксафоне, гитаре, скрипке. И просили милостыню старики.
