Разоряли могилы братии уже в наши дни — на глазах послевоенного поколения. А в год открытия Оптиной местная газета «Вперед» часто публиковала возмущенные сообщения жителей о случаях вандализма на городском кладбище. Вот одно из таких сообщений — подростки, разорив могилы, бросали черепа в окна близлежащих домов.
— Ну, откуда такие берутся?! — негодовали люди, забывая при этом, что у нынешних молодых святотатцев есть свои предтечи — осквернители могил.
Относительно целее других в 1988 году был Свято-Введенский собор, где прежде размещались мастерские профтехучилища, а в одном из приделов храма стоял трактор, от которого работал движок, дававший свет поселку. Что сталось с настенной росписью храма от тракторных выхлопов и копоти — легко себе представить. Уцелели лишь фрагменты фресок, да и то чудом, ибо уничтожение настенной росписи храмов началось сразу после закрытия монастыря.
Рассказывает бабушка Дорофея из деревни Ново-Казачье:«После революции в Оптиной пустыни открыли дом отдыха. И вот собрали нас, местных ребятишек, дали деньги, подарки и дали скребки, велев соскребать со стен храмов лики святых. Директор дома отдыха был с нами ласковый и все гладил нас по головке, приговаривая: „Вы уж старайтесь, детки, старайтесь“. А мы, несмышленые, и рады стараться! Я еще маленькая была — до ликов мне было не дотянуться. Но отскребла я тогда ножки у святого и сама, почитай, лишилась ног: с той поры ногами болею и всю жизнь хромоногой живу. Но я болезни моей, верьте, радуюсь и лишь Бога благодарю. Болят мои ножки, а растет надежда: может, помилует меня Господь?»
А еще местные жители рассказывали: когда после революции в Оптиной жгли костры из икон и в огонь бросили Распятие, то из Креста — все видели — брызнула кровь.
«Когда в монастырь приехали первые монахи, — рассказывал местный житель Николай Изотов, то мы в изумлении смотрели на них: какие-то бородатые мужики в рясах. Ну, прямо дореволюционное кино!» Первых монахов было мало. И в лето 1988 года братия монастыря состояла из отца наместника, двух иеромонахов, двух иеродиаконов и четырех послушников, к которым вскоре присоединился москвич Игорь Росляков, ставший одним из первых оптинских летописцев.
К сожалению, написанная им летопись с годами была утеряна. Но позже был найден его монашеский дневник, где о главных событиях тех лет рассказывалось уже на языке стихир:
«Восста из мертвых земле Оптинская, яко иногда Лазарь четверодневный; прииде Господь по мольбам отцев преподобных на место погребения ея и рече: Гряди вон. Восста пустынь и на служение исшед, пеленами обвита…»
