– Сынок?
– Да, мама? – рядом стоит немолдая пара аристократов в дорогих одеждах. Мама держит отца за сгиб локтя:
– Сынок, сейчас приедет Джулия. Звонил секретарь её отца.
– Спасибо, мама…
* * *
– Нет.
– Это, наверное, плохо, если тебя не ждут?
– Не знаю. Не с чем сравнить.
– А…
– Давай сворачивать огонь. Скоро стемнеет и пламя могут заметить. Не люди, так звери.
– Собаки? – немного испугалась Ленда.
– И они тоже. Давай, переноси всё наверх, я пока тут приберу всё.
Квартиру нужной конструкции Майкл нашёл на третьем этаже – со стальными решётками и крепкими замками. Закрыв девчёнку в одной из комнат и забаррикадировав входную дверь будто случайно упавшим шкафом – дверь была блокирована ровно настолько, чтобы видеть часть корридора, но не мочь войти – вряд ли какой патрульный, случись он тут, решит, что полуоткрытая, но не открывающаяся дверь – суть баррикада, и за ней есть кто живой. Вот будь дверь завалена намертво – тут бы даже гранаты в дело пошли, лишь бы открыть… Так, на всякий случай.
Наутро Майкл приготовил кашу с сухофруктами. Ленда, похоже, опять плакала – глаза были красными, под глазами – круги. Дура, и чего ей неймётся? Спала сегодня на самой настоящей кровати, ела и пила… Не обижали её… Может бросить её здесь? Обуза, самая настоящая…
Отставив ложку, Майкл посмотрел в окно. Ночью начался снегопад и всё ещё продолжался. При почти полном отсутствии ветра снежинки падали огромными комками на мостовую и дома. Проезжую часть, по которой уже никто не ездил несколько недель, покрыло ровным слоем белого и пушистого, но холодного и безжизненного снега.
Чёрт, если сейчас идти, останутся следы. Хотя если снег прибавит силы, эти следы будет засыпать в считанные минуты. Дилемма…
– Бери эту сумку, – Майкл накинул капюшон на голову и поправил складки своего чёрного плаща. Взвалив на плечо объёмный рюкзак, набитый продуктами, он вышел на улицу.
– Эй, подожди меня! – Ленда быстро подватила сумку, в которой отчётливо плеснула вода и бегом вылетела за Майклом в холодное утро.
– Стой! – из-за угла неспешной осторожной поступью вышел пехотинец в полном облачении: пехотная кираса, полный шлем, закрывавший всю голову, увешаный гранатами и магазинами. На путников он глядел сквозь мушку своей штурмовой винтовки, ноги при ходьбе ставил на угад, на ощупь.
Майкл осторожно опустил рюкзак, разрешив ему соскользнуть с плеча в стылый снег.
– Оружие давай! – в снег летит пистолет Волчкова.
– Покажи лицо, ты! – сдвинул рукой капюшон. Погляди на меня, я не местный, черты лица не здешние.
