Гнездо индюка | страница 23
— Как видите, я с вами откровенен, — продолжал Герман. — И я прошу вас понять, что дом Рокки Адамса не может позволить себе отдать вам этого рыцаря на растерз… гм… ну, то есть, для справедливого суда. Тем более что Джон не так давно спас мне жизнь, без его помощи мои останки гнили бы сейчас в Идене.
— Так то, что говорят про эльфийское нашествие — правда? — удивился отец Вольдемар.
— Не совсем, — сказал Герман. — То, что говорят — лишь малая часть правды. Там был настоящий ад, святой отец.
— Гм, — сказал отец Вольдемар.
— Как видите, я щедро плачу за жизнь и свободу сотрудника нашего дома. Вы можете передать эту информацию отцу Арману, можете даже сослаться на меня, я не возражаю. Думаю, эти сведения будут оценены очень высоко.
— Хорошо, рыцарь пусть уходит, — кивнул жрец. — А телку я заберу.
— Ваше право, — пожал плечами Герман. — Но я бы не советовал. Видите ли, Джон привык жить по рыцарским понятиям. Если вы отберете его рабыню, он воспримет это как оскорбление и будет мстить. А мстящий ассасин… сами понимаете… Отец Вольдемар поежился и сказал:
— Хорошо, пусть оба уходят.
— Амулет тоже отдайте, — попросил Герман.
Отец Вольдемар разжал ладонь и задумчиво оглядел загадочную железку на цепочке.
— Артефакт же… — пробормотал он.
— Это абсолютно бесполезный артефакт, — сказал Герман. — Пилигримы не дадут за него и доллара. Поверьте, отец Вольдемар, я знаю, о чем говорю. Но Джон очень дорожит этой безделушкой, он считает, что она спасает от беды. Решать, конечно, вам, святой отец… Святой отец колебался недолго.
— Забирай, — сказал он. — Но вира за попорченных рабов…
— Будет уплачена в двойном размере, — быстро сказал Герман, забирая артефакт. — И за попорченных рабов, и за моральный ущерб. И еще информация. Вам не на что обижаться, отец Вольдемар, вы от этого происшествия только выиграли. Отец Вольдемар улыбнулся и протянул Герману руку. Герман пожал ее.
— За мной, свиньи, — повелел отец Вольдемар и пошел прочь.
Трое орков-охранников последовали за ним, четвертый остался, чтобы привести в чувство оглушенных товарищей. Сразу выяснилось, что серьезно оглушен только тот, кому Джон залепил дубинкой в голову, остальные уже пришли в себя и просто притворялись бесчувственными. Герман крепко взял Аленького Цветочка за руку и потащил к Джону.
— Купи этой дуре ошейник с цепочкой, — негромко, но очень зло проговорил Герман. — А перед этим всыпь пару десятков больших прутняков, чтобы накрепко уразумела, что такое хорошо и что такое плохо. Пошли отсюда!