Праздник заклятий | страница 6
Это не только ритуал, посвященный оздоровлению племени, но торжество, требующее многодневных приготовлений, стоящее семейству больного немалых усилий и средств.
Хаибана (колдуны, лечащие с помощью духов — «хаи») — персоны, весьма заметные в селениях эмбера. Их уважают и побаиваются; некоторые из них пользуются немалым влиянием, считаясь не просто целителями, но политическими лидерами, поскольку в их распоряжении целые сонмища духов.
Больные приходят в жилище хаибана вместе со всей семьей и дожидаются там наступления праздничного дня. Убранство для церемонии обязаны предоставить именно родственники болящего, их забота — арки из пальмовых ветвей, украшающие дорогу, ведущую к дому, гирлянды из пахучих растений, статуи и щиты из бальсового дерева с изображениями духов, выполненными красной краской, что изготовлена из «канджи», и соком Genippa americana, растения, именуемого здесь «кипарра».
За несколько дней до празднества проводится «тауза» — сеанс ясновидения, ритуал, во время которого колдун-провидец «ива тобари» (тот, кому положено пить сок белого дурмана «ива») погружается в транс и возвещает имена духов, что вошли в тело пациентов. Некоторые из колдунов особенно восприимчивы к действию волшебного зелья: им стоит лишь смазать дурманом веки, запястья и кровоточащие ссадины на локтях, чтобы впасть в транс.
Коломбия — один из подобных знахарей. Это самый ласковый человек из всех, кого я встречал. В те времена он жил в верховьях Рио-Чико в одном дне пути (на пироге) от селения Наранхал. Рио-Чико (буквально «речушка»), несмотря на скромное название, полноводна, мощна в своем узком каменистом ложе и своенравна, а потому на ней меньше поселений, чем на берегах других притоков Чукунаке. С ее течением, особенно в горных теснинах, способны бороться только легкие пироги. Коломбия любит одиночество, вот и выбрал для себя место, наиболее отдаленное от шумных селений в устьях рек. Свой дом он выстроил на уступе, нависающем над водой. В нем нет ничего от дворцов из черного дерева с широченными крышами из пальмовых листьев, принадлежащих большим семействам владельцев банановых плантаций. Коломбия с женой и детьми ютится в маленькой хижине на сваях, позади которой небольшая делянка, где тоже выращивают бананы. Единственная роскошь в хозяйстве — несколько разновидностей душистых травок и кустов, в том числе кустарник, здесь известный как «полночный ухажер», а в Европе — как «ночной жасмин», и еще китайская роза, детище хозяйки. Когда я приехал к Коломбии, он вышел меня встретить — худощавый мужчина лет тридцати с телом подростка и безбородым лицом, с густой копной черных волос. Одет он был, по обычаю тех мест, в длинную белую юбку почти до пят. День шел к концу, Коломбия возвращался после работы на плантации, неся на руках сынишку. Таков оказался этот ива тобари, самый знаменитый знахарь племени эмбера, тот, к кому приезжали из дальних мест пригласить на праздники заклятий, когда он вступал в контакт с силами зла. Я перестал понимать, зачем к нему приехал — в такое недоумение привела меня его молчаливая простота.
