Перед глазами у Адама стояла влажная пелена. Ему казалось, что он смотрит на крысу сквозь стеклянную стенку душевой кабины, за которой прячется голая розовотелая женщина, ему чудились шум воды и запах жидкого мыла.
Лежавшая на брюхе белая крыса выглядела спящей на дне аквариума. Все рухнуло, среда обитания животного обнажилась и застыла; близился миг вечного блаженства, крыса ждала последнего мгновения, когда из-под усов вырвется полувздох, навечно выбросив ее в иную реальность, в философское сопряжение света и тени. Адам слушал ее спокойное дыхание; страх покинул тельце крысы. Она умирала и была где-то далеко, ожидая, когда шары из слоновой кости сокрушат последним ударом ее скелет и отправят в рай для белых крыс.
И тогда она исполнится мистической радости и отправится туда по водам и воздуху. На полу останется лежать бездыханное тельце, кровь будет вытекать из него по капле, и на дереве надолго сохранится след священного места, запечатлевшего ее жертву.
Адам смиренно наклонится и поднимет размолотый крысиный трупик.
Покачает его в ладонях и плача зашвырнет из окна второго этажа на холм. Колючий кустарник примет его в свои объятия и оставит «дозревать» на свежем воздухе, под палящим солнцем.
I. Вопрос:
«Моя дорогая Мишель
Очень бы хотелось, чтобы ты поскорее снова пришла в дом. Я не видел тебя с того дня, как мы бегали наперегонки у мыса. Поразительно, сколько времени я трачу Бог знает на что; на улице так жарко, что я все время спрашиваю себя, кончится когда-нибудь лето или нет. Я нашел в кустарнике у стены дома мертвую белую крысу. Она, должно быть, уже давно сдохла, потому что была совсем желтая, и только пятна крови на шкурке напоминали пыль. & вокруг глаз у нее были маленькие круглые морщинки; закрытые веки напоминали букву х; она валялась в самой гуще колючих кустов; плоды земляничника и брусника созрели, и вся голова у нее была в мелких красных точках. То ли шипы, то ли солнце сделали свое дело. Думаю, на солнце труп старится гораздо быстрее.
А еще кто-то вырезал перочинным ножом на листе алоэ,
Сесиль Ж. кладет на вас с прибором,
Сесиль Ж. шлет вас к черту.
Не знаю, кто мог это нацарапать. Девчушка, которая шла мимо, или одна из тех кретинок, что обжимаются воскресным вечером в траве с усатыми мужиками. Наверное, разозлилась, что ее усач пошел на свиданку с другой; тут-то она и взяла ножичек и вырезала — не сердце, поделенное пополам, со словами
Сесиль Эрик
