Образ жизни | страница 39
Нам доступна — только и всего.
Краем глаза проследив за диском,
Я лечусь от давних тех разлук.
Будто где-то за стеною, близко
Откликается мой давний друг.
— Что так рано, — он в ответ кидает, —
Что так срочно, точно на пожар?
— Ничего, а просто, отвечаю,
Захирел эпистолярный жанр.
— Как твои дела и как здоровье?
— Всё нормально, — говорю ему.
— Что ж спасибо и на добром слове,
Мир и счастье дому твоему.
Ты пиши, поменьше дурью майся,
Как твои детишки, как семья.
Приезжай-ка в гости, не стесняйся,
Если в наши выедешь края.
Что ещё сказать? — уже томится,
Слышу — ни к чему ему звонок.
Значит, зачеркнём ещё страницу,
Где хранится старый адресок.
Жена
Её мечты совсем не новы
И в тех мечтах особый пыл:
Чтоб дети были все здоровы
И чтобы водку муж не пил.
Снег пополам с дождём и грязью
Летит в окно — хоть волком вой.
Ну где ж он шляется, зараза,
И не торопится домой?!
Ну где же он в потёмках бродит,
Совсем пропащая душа,
И по каким шалманам водят
Его хмельные кореша?
Но лишь заслышит на пороге
Его знакомый стук хмельной,
Слабеют облегчённо ноги:
Вернулся, паразит, домой.
* * *
Поблекли синие глаза,
Ты не печальна и не рада,
Ты — как засохшая лоза
Без листьев и без винограда.
Но всей судьбы твоей укор —
Из памяти возникнет некто:
Под бокс подстриженный боксёр
Тебя пониже интеллектом.
Неужто тридцать лет тому
(Как быстро этот срок промчался!)
Ходил он к дому твоему
И каждый день в окно стучался?
Какой немыслимый нахал!
Казался он тебе не парой —
Он даже книжек не читал,
Полублатной Слободки парень.
А ты беспечною была —
Тебе другой ночами снился,
Ты принца своего ждала,
Который так и не явился.
…Не плачешь — высохли глаза,
И холодны все ночи кряду.
И лишь в окно стучит лоза
Без листьев и без винограда.
Родня
Лишь на свадьбы
И на похороны
Собирается родня:
Потускневшие племянницы,
Поседевшие дядья.
Это ликованье общее,
Эта общая печаль,
Эта общая и кровная
На обличьях их — печать.
Узнаваемые чёрточки,
Подзабытые черты;
Эти возгласы привычные:
«Боже! Да неужто ты?!»
Эта сопричастность вечная:
Ведь семья — всегда семья.
…Лишь на свадьбы
И на похороны
Собирается родня.
* * *
Цветут под вечной синью груши,
И небосвод смертельно крут.
Уважьте исповедью души,
Пока они ещё живут.
Пока они не стали тленом
И через Стикс не перешли,
Поют легко и вдохновенно,
Как будто волю обрели.
Над памятью надгробной поздно
Казенно речь произносить,
Потом, устроившись удобно,
Тост поминальный лихо пить.
Так вот, пока свечи не тушит
Земной и зыбкий наш уют,
Уважьте исповедью души,
Пока они ещё живут.