Не подобострастный, не благоговейный,
Я, признаться честно, слишком был идейный.
И довольно часто, и довольно долго
Мучался избытком гиперчувства долга.
За мою за верность, преданность и честность
Схлопотал расплату — полную безвестность.
И никто не видит, и никто не слышит,
Что я многих тоньше, голосистей, выше.
И никто на свете так и не узнает,
Где душа поэта по ночам летает.
И что с нею было, и что с нею стало,
Оттого, наверно, что не там летала…
