… Власть одна. И того, кто рассуждает, что он там независим, отправляйте туда, где он будет независим навсегда. Если к власти придет кто-то другой, непременно разворуют то, что еще не разворовано. Долгие, продолжительные, хоть и жидкие аплодисменты. Что-то мне все это напоминает. Только не могу припомнить, что или кого, мысли разбегаются. Хороший у нечисти самогон…
— Как хорошо кикимора[17] ему речь написала! — Восхищаются на два голоса мавки.
— Кикимора — она умная, она книжки читает!
— И газеты!
— Особенно газеты.
Аплодисменты повлияли на оратора весьма положительно, он надулся и стал важным и значительным. Перед «трибуной» появилась знакомая лохматая старушка:
— Задавайте вопросы кандидату. Вперед выскочил знакомый челобитчик.
— А что вы, Батько, скажете о проблеме домовой нечисти?
— Мы эту проблему решили в узком кругу ограниченных людей. Жизненный уровень сейчас у домовых по разным причинам ниже колена и уже ниже быть не может.
— Эхе… — домовой стоял, почесывал в затылке и пытался сообразить, что же ему ответили. Старушка его бодренько так оттолкнула от трибуны.
— Вам ответили. Проходите, не задерживайте. Еще вопросы будут? Ближе к трибуне вышла еще одна старушка цыганского вида с клюкой и черным котом на плече.
— Что ж ты, окаянный, всякую падаль за собой таскаешь? Как тебе не совестно? — И она ткнула палкой в «почетный караул» из умрунов. Леший от такого вопроса сбился с написанной речи и стал оправдываться:
— Да что ты, манья[18], такого говоришь? Да я всю войну с партизанами по болотам ходил, тропки им показывал, да ворогов в трясины заманивал. А они сейчас тоже нечисть, как и мы… ну почти, как мы…
— Эти — не мы, и никогда такими как мы не станут! Их сюда не звали… Поэтому пусть о гражданстве и праве голоса и не мечтают. — Старушка стукнула клюкой, и вдалеке раздался глухой удар грома. Леший чуть подпрыгнул на пне.
— Да я что… я ничего им не обещал. После этих слов «кандидата» умруны построились в колонну, и, печатая шаг, удалились, оставив Лешего без охраны. На поляне раздались первые смешки.
— Ой, смотри, смотри, кикимора шишигу[19] подначила нужные вопросы задавать. К трибуне вышел кто-то мелкий и волосатый, много из тут под столами бегало:
— А что вы скажете об ап-ап-апозиции?
— Об оппозицию, — поправила его кикимора. Батько Леший надулся для пущей важности:
— Милости просим впрягаться в телегу и тащить воз. А я могу быть впереди. Я регулярно ператрахиваю все кадры и точно знаю, кто врОт, а кто не врОт! Ищите рычаги и приводите в чувство эту оппозиционную шелуху. Леший важно слез с пня, а бука еще подлил мне самогонки. К столу медленно и важно подошел Водяной.
