Контрразведчик помолчал несколько секунд, рассматривая дорогу, на которой метрах в тридцати отсюда их ожидал автомобиль с включенным двигателем.
– Ты видел эту тварь? – тихо спросил он.
– Видел нечто, – резко ответил фон Фенн недовольным голосом. – Но это была всего лишь тень, и я заметил только эти… Глаза! Красные. Они светились в темноте, как угольки.
– А лицо? Тело? Это был… человек? Или животное?
– Это был… Не знаю! Я видел его ладонь. Но я все-таки не уверен, была ли это ладонь… Словом, то, чем оно ухватило за щеку того несчастного парня, вряд ли могло принадлежать человеку.
– Понимаю…
Они двинулись было по дороге, но на полпути Рихтер остановился:
– Сегодня ночью я получил из Белграда важное сообщение.
– И что пишут?
– Вроде бы, по сообщениям из заслуживающих доверия источников, в городе сейчас находится старший офицер британской разведслужбы.
– Они сообщили хоть какие-то подробности?
– Нет. Ничего, кроме его кодового имени: Серафим.
– Серафим? – Фон Фенн задумчиво нахмурился.
– Именно так.
– И каковы инструкции?
– Стандартные. Усилить бдительность, провести акции, проинспектировать важнейшие объекты, укрепить патрули…
– Как ты думаешь, какое задание ему поручили выполнить у нас?
– О, это может быть что угодно. Я думаю, это как-то связано с нынешней обстановкой в Болгарии и, конечно, с бомбардировками. Может быть, им нужны разведданные по нашей территории, сведения о расквартировании войск, о настроениях в армии и среди гражданского населения, о слабых местах наших оборонительных линий…
– Сомневаюсь. Да и ты занимаешься гаданием. По-моему, это им ни к чему.
– Похоже. Они ведь выигрывают войну.
– Американцы и англичане прорвали нашу оборону во Франции и наступают невероятно быстро. Они вскоре могут ворваться в тыловые районы. А если это случится… Впрочем, ты и сам прекрасно все понимаешь. Перед ними откроется прямая дорога в фатерланд. Сохраняя стратегию и темпы наступления, они могут оказаться в Берлине к новогодним праздникам.
– Этого не случится.
– Ты уверен?
– Конечно. Если обстановка сложится не в нашу пользу, мы всегда успеем заключить мир. Хотя бы и сепаратный.
Рихтер рассмеялся. Однако что-то печальное было в его смехе.
– Брось, полковник, прошу тебя! Разве фюрер похож на человека, который будет торговаться насчет мира с Рузвельтом и Черчиллем?
– Никогда прежде я не думал на эту тему. Но теперь…
– Он будет драться до последнего человека. Даже если этим последним человеком станет он сам.
