Он рассматривал возникшую перед его глазами немую сцену, ощущая, как его сознание прикасается своими ледяными пальцами к тому месту, где должно было находиться сердце. У любого бессердечия есть свои корни и свое предназначение. Если по свету бродят люди, посланные нести добро и спасение, то почему бы и не быть тем, кто приносит в этот мир зло и страдание?
Размышления Неманя прервал выстрел, который разнес мальчишке полчерепа. На том клочке земли, где только что лежала голова, оказалась кровавая лужа, а Генрих Канн, самодовольно улыбнувшись, вернул пистолет унтер-офицеру.
Из репродуктора, висевшего на ближайшем телеграфном столбе, раздалось потрескивание, которое потом сменили звуки фортепиано и скрипки… Легкий ветерок разнес музыку Моцарта вдоль опустевших в дни войны улиц Ниша.
Тело солдата валялось на земле, как-то странно, непристойно скорчившись. Пальцы одной его руки впились глубоко в землю, как будто этим судорожным жестом он вцепился в свой собственный страх. Труп несчастного лежал посреди огромной лужи крови, а следы жестокой расправы над ним были более чем очевидны.
Отто фон Фенн с содроганием посмотрел на мясо, над которым уже роились мухи, и спросил:
– А где же его голова?
Наступило гробовое молчание, офицеры смутились, но один из них наконец выдавил:
– Мы ее не нашли, господин полковник…
– Не нашли?
– Так точно. Мы обшарили всю территорию в радиусе нескольких сотен метров, но голову так и не обнаружили.
– Прикройте его.
Один из часовых накрыл обезглавленное тело солдатским одеялом. Отто фон Фенн повернулся к Рихтеру, который смотрел на всю эту сцену с нарочитым равнодушием. Вдвоем они зашагали по дорожке, которая вела вверх, к железнодорожному полотну. Обнаруженное тело принадлежало одному из солдат, отправившихся нынешней ночью прочесывать территорию вокруг железнодорожного депо.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Рихтер.
– Неплохо, правда… – ответил фон Фенн.
– Я ночью было подумал, что мы тебя потеряли.
– Я всего лишь на минуту потерял сознание, не более того.
– Когда я увидел тебя с окровавленным лицом… – Рихтер покачал головой. – Поначалу мне показалось, что это чудовище сотворило с тобой нечто страшное.
– К счастью… Или к несчастью, это была не моя кровь. А слабость являлась результатом шока.
Они поднялись по извилистой тропинке на бывшую крепостную стену, после чего спустились на пыльную дорогу. И тогда Рихтер посмотрел на своего фельдкоменданта.
– Что случилось? – спросил Отто фон Фенн.
