Перед тем как войти в дом, Михаил остановился на залитом лунным светом крыльце и достал сигарету. Он прикурил, и облокотившись о перила, стал смотреть, на клубящийся дым, сносимый неуловимо слабым северным ветром вправо. Он чувствовал, что у него произошло полное изменение мироощущения. Всё, что он раньше считал составляющими смысла своей жизни, чем он занимался долгие годы, перешло на второй план, а место, на котором раньше находились эти интересы, заполнилось чем-то, но чем, он не мог не то что объяснить, но даже понять. Наверно, подобное чувство испытывает старый коммунист, представ перед судом божьим. Он повернул голову направо, дым от его сигареты собирался в центре двора. Михаил не знал, что от одной сигареты может быть столько дыма. Его форма вдруг напомнила ему что-то. Он стал судорожно вспоминать, что, но внезапный порыв ветра смешал и развеял этот образ. Вдруг Михаил заметил какое-то движение в окне дома, он резко повернул голову к окну и увидел, что край занавески немного покачивается. Он вошёл в дом. В комнате с окном никого не было. Он заглянул в комнату к Сергею, там было темно. Михаил зашёл на кухню, выпил стакан холодной воды и пошёл спать.
Несколько раз он просыпался, его состояние чем-то напоминало психологическую ломку. Он уже не пытался понять, что с ним происходит. Когда в семь часов он снова проснулся, он понял, что больше не заснёт. Несмотря на то, что за всю ночь он не проспал в сумме и шести часов, самочувствие было на удивление удовлетворительным. Он испытывал дикую жажду деятельности, но делать было абсолютно нечего. Он достал из-под кровати свою сумку и нашёл в ней книгу, которую он давно собирался прочитать, но за недостатком времени, пылившуюся на его столе в городе в течении полугода. Застелив кровать, он улёгся поверх покрывала и стал читать.
Около девяти в коридоре раздались шаги Сергея, потом грохот посуды на кухне. Через двадцать минут дверь в комнату приоткрылась и в щель просунулась голова Сергея:
-Я-то думаю, что это храпа не слышно. Просвещаемся? Одобряю. -голова исчезла за дверью и спустя некоторое время раздался хлопок входной двери. Михаил отложил книгу и вышел из комнаты.
* * *
Уже не понятно, кто первый это сказал, но во что веришь то и есть. Виктор, наверно, первый раз в своей жизни столкнулся с людьми, верящими в то, что они делают. Каждый раз, приходя на семинар, он чувствовал эту непробиваемую стену веры, и она пропитывала его насквозь, вселяя в него уверенность в том, что он попал в нужное место и в нужное время. Он сам начинал верить в радужные перспективы компании, в то, что её товары и услуги на самом деле нужны людям, что он стоит у истоков великого начинания, но когда он уходил с семинара и начинал упорядочивать полученную информацию, ему начинало казаться, что он чего-то не понимает. Это "что-то" было неуловимо и недоступно, но он чувствовал, что оно может стать стержнем ко всему, что он знал об этой компании. Сначала он думал, что этот невидимый стержень, это недостающее звено - обман, но потом понял, что та ложь, которая допускалась вначале, при привлечении человека в компанию, имела своей целью лишь не дать человеку отвернуться. Это чем-то напоминало анекдот, где мужчина приходит в роддом и узнаёт, что у него родился сын, а потом оказывается, что у новорождённого нет ручек, ножек и так далее. Всё это сообщают мужчине последовательно, а когда в конце концов ему приносят новорождённое ухо, он кричит туда: "Сынок, ты меня слышишь?" Так и в этой компании, сообщали о радужных перспективах, а потом к этой картинке последовательно добавляли ограничения и издержки. В принципе этот подход имел практическую эффективность, но только в том случае, когда человек в итоге решал работать в фирме.
