Дима почувствовал, как у него предательски загорелись уши.
– Да поздно уже, – сказал он мягче. – Тебя родители не отпустят.
– А я с бабушкой живу, она добрая, разрешит. Я быстренько соберусь, вам не придется меня ждать.
Дима уставился на девочку, не понимая, почему она к нему прицепилась. Джемма снова покраснела.
Наконец он додумался позвонить в квартиру Березуцких. Дверь открыла сама Женя.
– Заходи. Я уже почти собралась, – сказала она и посмотрела на Джемму. – Джемма? Ты что-то хотела?
– Можно я пойду с вами в кино?
Женька перевела недоумевающий взгляд на Диму.
– Жень, а может, и правда, пусть с нами идет? – промямлил тот.
– Джеммочка, ты совсем Крысю затискала, – сказала Женя. – Отнеси ее домой.
– Ой, правда... – Девочка виновато посмотрела на свою любимицу и вышла из квартиры. Следом за ней выскочила Женя.
– Ты что, с ума сошла?! – зашипела она, чтобы Дима не услышал. – Иди домой и не порть мне свидание.
– Так я бы только рядышком шла...
– Ты что, вчера родилась? Я тебя прошу, иди домой и не вздумай навязываться к нам в сопровождающие. Димка уезжает через несколько дней. Мы хотим побыть вдвоем. Понятно?
– А я...
– Все! Хватит!
Женя готова была ударить Джемму, но сдержалась, как можно вежливей затолкала девочку в ее же квартиру и захлопнула дверь.
Дмитрий и сам не ожидал, что так легко и быстро привыкнет к казарменным порядкам. В первые недели ему казалось, что общий сортир, запах портянок, подшивка подворотничков, застилание кроватей – это вещи, к которым невозможно относиться без отвращения. Но к концу первого месяца обучения Дмитрий научился не просто держать в руках нитку и иголку – он мог пришить подворотничок, когда глаза уже слипались от усталости. И на остальные мелочи не обращал внимания. Единственное, к чему он так и не смог привыкнуть, – к запаху. И если после отбоя он засыпал мгновенно, то утром устойчивый запах портянок, потных курсантских ног и подмышек, непостиранного белья – все те тонкие нюансы, из которых складывается неповторимый аромат казармы, – казался ему отвратительным.
Постепенно распорядок дня перестал угнетать Дмитрия, теперь его терзало другое: ограничения на выход в город. Но он видел, что старшекурсники сбегали в самоволку без проблем, а офицеры, зная об этом, спускали все на тормозах, и это несколько смягчало его представление о казарменной жизни. К сожалению, на первокурсников это не распространялось – начальник училища считал, что им в городе делать нечего. Но ведь Димка и не собирался вечно оставаться на первом курсе!
