Недолго длилось наше столичное житье. Через несколько дней нас с Виктором вызвали в офис и объявили, что мы должны срочно ехать через всю страну на западную границу, поскольку тамошний колледж очень в нас нуждается. Ехать так ехать. Сели в железнодорожный экспресс типа нашего и через сутки доехали до маленького, затерянного в саванне городка. Поселились без хлопот на втором, последнем, этаже единственного местного отеля, напоминавшего по стилю смесь замка с сараем. На первом этаже уже жил преподаватель литературы француз Роже, такой же искатель приключений и наш ровесник.
Вечером следующего дня Роже поднялся к нам на террасу.
— Какая у вас нагрузка? — спросил он.
— По восемнадцать часов в неделю, — ответил я.
— А у меня двадцать… А расписание?
— Все утро и до полудня.
— Очень удобно, но все равно нет времени для покупок и готовки, пропадет послеобеденная сиеста и вечер.
— Это точно, — сказал Виктор.
Дело в том, что все население спало или лежало в тени между половиной первого и половиной четвертого пополудни ежедневно и всегда. Жизнь в это время замирала полностью: очень жарко было. Перспектива возни на кухне в такой момент, а другого свободного времени не предвиделось, вызывала чисто физическое отвращение.
— Ну, жилье нам колледж оплатит, — сказал Роже, — однако столоваться у хозяина и пользоваться услугами его команды для уборки и стирки вылетит в треть месячной зарплаты, а может, и больше.
— Многовато, — заметил Виктор.
— Что же делать? — спросил я.
— Надо брать повара, — ответил Роже, — который бы и убирал тоже, Это обойдется гораздо дешевле. Все наши так делают. Да и кухня у вас очень удобно расположена.
— Пожалуй, стоит попробовать, — согласились мы.
Кухня наша действительно была удобно расположена. Она представляла собой каменную будку, отдельно стоящую в углу на стыке двух террас, оборудованную мойкой, газовой плитой от баллона и кладовкой. А столовая была огромной изолированной комнатой с четырьмя дверьми, выходящими на внутреннюю и наружную террасы, запахи кухни туда не проникали.
К моему великому неудовольствию, открытым голосованием два против одного завхозом и казначеем выбрали меня. И начались двухнедельные мучения: каким-то образом весь город быстро узнал, что нам нужен повар, и оказалось, что население состоит в основном из поваров. Ну, тех, кто без письменных рекомендаций, я отправлял быстро, сложнее разбираться в бумагах, часто составленных наспех и неразборчиво. «Раньше здесь было много европейцев, теперь они почти все уехали, часто уезжали быстро-быстро, — объяснял мне Самба — главный повар нашего хозяина, — они не хотели давать характеристики своим слугам, вот ребята потом сами диктовали писарям». Этих писарей я уже видел, они весь день тесной гурьбой сидели перед главными воротами почтового двора и, почти не слушая выразительно излагавших свои мысли неграмотных клиентов, быстро и неразборчиво строчили шариковыми авторучками на грязных листах дешевой и тонкой бумаги… Так что смотрел я только машинописные рекомендации.
