Нехитрым обращеньем этим мне вправить хочется мозги не только взрослым, но и детям, веселой стайке мелюзги. Российский мир устроен строго, усвойте это наперед. Здесь можно верить только в Бога. Конечно, Он суров немного, зато уж честен без подлога, не врет и взяток не берет.
ВЦИОМ обнародовал данные опроса о летних отпусках. Как выяснилось, ежегодно отдыхать позволяют себе лишь 8 процентов россиян. Остальные 92 трудятся без перерыва. Я восхитился не столько трудящимися, сколько отдыхающими.
По данным всемогущего ВЦИОМа, чья бизнес-репутация чиста, у нас способны отдыхать вне дома лишь восемь человек из каждых ста. Все прочие, задумчивы и строги, торчат по стройкам, офисам и проч., – не вправе на неделю сделать ноги и доблесть трудовую превозмочь. Сидят, как воплощенная бескрылость, не в силах разогнуться круглый год, – как если бы тут все без них накрылось (хотя боюсь, что все наоборот). И правда: как же мы работу бросим? Без нас сейчас же схлопнется Москва! И пашут, блин. Но остальные восемь – кутят за эти девяносто два.
Куда же эти восемь полетели, с наклюнувшимся отпуском в связи? Один из них, конечно, в Куршевеле, хоть Курше-вель подставил Саркози. С командой интердевочек бесстыжих, на коих из одежды – лыжи лишь, катаются они на этих лыжах, а иногда обходятся без лыж. Они кутят по суткам в местной бане, разламывая баню до руин, и плавают в бассейне из шампани, где по бортам разложен кокаин. Другой из них – точнее, даже двое (поодиночке в отпуск на хуа?) заходятся от радостного воя на молодежном пляже, на Гоа. Горит закат в изгибах и изломах, в томительной тропической тоске. Они лежат в саронгах на шезлонгах, а чаще без шезлонгов на песке, торчат под звуки местных околесиц, не думают о перемене мест и могут так лежать неделю, месяц, полгода, год, и им не надоест.
Не соблазнясь экзотикою стертой и не страшась остаться на мели, берут путевки пятый и четвертый и самолетом мчатся на Бали, где кроткие туземцы и туземки, от самых молодых до пожилых, на русские забавы пялят зенки и стынут в ожиданье чаевых. Натур широких больше здесь, чем узких, здесь отрывались даже короли, – и все ж на чаевые этих русских живет, по сути дела, весь Бали. И даже гости острова, и даже иной богач, прибывший на покой, – едва завидит русского на пляже, бежит к нему с протянутой рукой. Все рыбы в бухте стонут от восторга, на чай получит даже кашалот – ведь отдых удается лишь настолько, насколько истощился кошелек.
