территорий. Послал я копию и Йозефу Бюркелю. Какое-то время ничего не происходило, но вскоре я начал замечать, что некоторые из моих друзей стали избегать моего общества. Однажды меня все-таки вызвали в Берлин, где я сначала имел непродолжительную, но чрезвычайно поучительную беседу в кафе «Кайзерхоф» с представителем Антикоминтерна, а затем с капитаном Хадамовски, правой рукой Геббельса. Принял он меня исключительно холодно, перед ним на столе я заметил свой меморандум. Я было начал говорить о содержавшихся в документе идеях, но он перебил меня словами:
– У вас, вероятно, было достаточно времени еще раз все хорошенько обдумать?
– Еще раз обдумать? Зачем?
– Вы должны, я надеюсь, понимать все значение своих, между прочим, бездоказательных утверждений.
– По каждому случаю я могу представить неопровержимые доказательства, – заверил я горячо. – Но меня интересует в первую очередь судьба вовсе не бурят, а Германии и всей Европы.
– Значит, вы и впредь, – холодно улыбнулся Хадамовски, – намерены докучать министру подобными выдумками?
– Так ставить вопрос не следует. Как немецкий журналист, я просто обязан информировать обо всем, что считаю важным для государства.
– Ну что же, – поднялся Хадамовски. – Полагаю, вы достаточно хорошо сознаете свою ответственность.
– Ответственность меня не страшит.
Через несколько минут меня принял Геббельс. И хотя я прежде никогда с ним не встречался, он всячески старался быть радушным и обходительным. Я говорил около двадцати минут. Выслушав меня внимательно, он улыбнулся.
– Я рад, что вы поделились со мной откровенно своими сомнениями, – сказал он чрезвычайно любезным тоном. – Но позвольте мне напомнить вам, что в период величайших исторических свершений мирового масштаба, свидетелями и участниками которых мы все являемся сегодня, нас не должны пугать отдельные незначительные сбои в действующем механизме. Если даже предположить, что ваши наблюдения верны и не являются односторонними, субъективными впечатлениями, сформировавшимися под влиянием вашего личного опыта, то и тогда нет никаких причин для беспокойства. Они, безусловно, свидетельствуют о вашем мужестве отстаивать свои мнения и взгляды, но, когда речь идет об общих, воистину грандиозных замыслах, вы должны полностью доверять своему фюреру, который получает всю необходимую информацию с мельчайшими подробностями и без колебаний и сомнений твердо следует предначертанным курсом.
С этими словами Геббельс поднялся, сердечно поблагодарил за информацию и, пожав мне руку, отпустил.
