Запах и не думал слабеть. От ладоней так разило несвежим трупом, что Винт сам себе показался ходячим мертвецом.
— Ты что, кореш, охренел? — Сучок прижал к земле пойманную змею, перехватил пинцетом и хвостом вперёд, как учили, отправил в прорезиненную сумку. — Нам живых велели, забыл? А то опять за кошками пошлют…
— Ну уж нет, на хрен… — Винту сразу сделалось не до смрада. Он и не такое вытерпел бы, только чтобы его не послали за кошками. Кошка — это самое страшное, что с человеком может случиться!
Ловить змей — всё-таки не совсем то же, что грибы собирать, но к вечеру у заготовителей в сумках было изрядно. Вечер обещал быть роскошным. Пожрать, курнуть… А что будет завтра, об этом приятели не задумывались.
— Ништяк, ещё только шесть, — глянул на часы Сучок. Оскалился, лихо сунул в зубы беломорину. — Ударно мы с тобой, корешок… Может, вдарим по гадюке, а? Глист что-то в дудку свистит. Пока ещё китаёзы подвалят…
— Ешьте сами с волосами, — плюнул Винт. Сам он пробовать не сподобился, но слышал, что гадючье мясо отдаёт сыростью и марганцовкой, заглушаемой лишь китайскими специями. — Лучше уж я пайки дождусь. Хотя… говорят, если засушить, как тараньку, с солью… вроде очень даже ничего. К пиву…
За разговорами о насущном они выбрались на знакомый просёлок, потом на грейдер — и зашагали в направлении Пещёрки. Спешить им было некуда.
Развозка появилась только в начале восьмого — чёрный обшарпанный пикап «Великая стена». В кузове, прямо на железе, сидела добывающая братия, за рулём с видом мандарина — главнокомандующий Сунг Лу.
Машина притормозила, Сучок с Винтом забрались в кузов. Ехали в недоброй тишине, не глядя друг на друга, лишь завистливо оценивая соседские мешки — ишь как раздулись-то, везёт же некоторым… Каждому хотелось побыстрей проглотить порцию риса, задымить башку и, освободившись от мыслей, залечь в тёплой вони барака. Именно так, чтобы ни мыслей, ни желаний, ни волнений — ничего. Лишь желанная пустота…
Пикап тем временем дотащился до Пещёрки, неспешно объехал центр и подрулил к железным, давно не крашенным воротам. Дом, обнесённый неброским забором, изначально ни внешними, ни внутренними изысками не блистал. Скорее его можно было назвать выдержанным в традициях почти аскетической простоты. Вот только из окон в нём отродясь не сквозило. И потолки в комнатах были высокие. И лестницы — лёгкие, удобные не для технологии строительства, а для людей, которые по ним поднимаются. И отопление грело бесперебойно, не помирая в морозы и не поджаривая жильцов в тёплые дни…
