; в 1809 г. она стала именоваться Napoleon Josephine des amis réunis. Нам ничего не известно о внутренней жизни этой ложи, во принятие в нее евреев, по-видимому, не связывалось с религиозным компромиссом. Впоследствии, получив от ландграфа Карла Гессенского конституцию, она приняла «шотландскую» систему, и тогда евреи покинули ложу.
Несколько позже, именно в 1809 г. была основана в Касселе французскими актерами ложа Les arts et l'amitié, в которой работали многие евреи [77].
В 1808 г. при содействии ложи Napoleon Josephine возникла во Франкфурте-на-Майне под авторитетом Великого Востока еще одна ложа, соединявшая под своим кровом евреев и христиан, ложа Восходящей Зари (Zur aufgehenden Morgenröthe или L'Aurore Naissante); здесь религиозный элемент несомненно был вовсе исключен; имевшееся же в виду основателями ложи сближение евреев с просвещенными христианами должно было носить тот характер, какой был свойственен всему, что выходило из рук современных реформаторов немецкого еврейства [78]. Одним из основателей ложи Восходящей Зари был еврей, франкфуртский купец С. Гейзенгеймер, которому в масонской энциклопедии посвящены теплые строки [79]. Сын бедных родителей, получивший лишь первоначальное образование, Гейзенгеймер достиг высокого общественного положения благодаря своим нравственным качествам. Посвященный в масонство в одной французской ложе, Гейзенгеймер пришел к заключению, что масонство может значительно посодействовать духовному возрождению единоверцев, a потому с помощью некоторых просвещенных, евреев и христиан он учредил ложу Восходящей Зари, в которой и стал первым мастером стула.
Открытие ложи состоялось 12 июня 1808 г. [80] при самой торжественной обстановке. «В двенадцатый день четвертого месяца 5808 года в месте тайном и укрепленном, где царят тишина, мир в милосердие — гласит официальный отчет ложи — в полдень ложа Св. Иоанна, под особым названием Восходящей Зари, на востоке Франкфурта, правильно созданная, братски соединилась под геометрическими фигурами, известными лишь настоящим масонам, для освящения Храма и празднования дня ордена [81]». — На торжество открытия прибыли депутации от различных французских и немецких лож. После речей, которые держали как высшие должностные лица ложи, так и депутаты, все присутствовавшие сели за трапезу в празднично убранной зале; по обыкновению начались тосты, сопровождаемые звуками оркестра; первый бокал был поднят в честь Наполеона и Жозефины, последующие за других власть имущих; четвертый тост был провозглашен в честь Гейзенгеймера, восьмой в честь Cerf Berre Lippmann, депутата этой ложи при Великом Востоке в Париже
