- Да пошли вы все! - огрызнулся тот.
- Не разрисовывайте, Кузьма Михайлыч, - попросила я. - Ближе к делу!
- А я и так близко... Поездка была неплановая, решение о ней Семеныч принял скоропалительно, за два часа до отъезда, никто о ней, кроме своих, знать не мог. По расчетам, мы должны были прибыть в Санкт-Петербург в двенадцать дня, на все дела Туманский отводил часа четыре, так что в шестнадцать ноль-ноль мы должны были лечь на обратный курс. Следовательно, кому-то надо было точно знать, во-первых, что мы выехали именно в Питер, во-вторых, когда мы там возникнем и, в-третьих, куда именно там Семеныч намерен отправиться. Про эту литейку на Охте он сказал, Лизавета?
- Я не помню...
- А я помню. На подъезде к Питеру, в салоне "мерса". Где опять же были только свои. Включая Петра Ивановича... Получается так, что кто-то должен был отсигналить питерским сволочам, что мы уже прибыли, сколько там пробудем и куда двинемся. Гоняться по Питеру за Туманским этой бригаде, которая его грохнула, было никак не с руки... Времени на все про все у них было столько же, сколько у нас, - четыре часа. Может, чего добавишь, Клецов?
- У вас слишком богатое воображение. Не знал я ничего! Не знал! Ну подумаешь, выдал звонок!
- Какой еще звонок? - удивилась я. - Ты про что, Петька?
- Про то, как мы в "Астории" перекусывали, шницеля по-венски сухеньким запивали, а он "мерс" на заправку гонял, - пояснил Михайлыч. - Вот оттуда, с заправки, он и отбарабанил звоночек... Отсигналил, значит!
- Кому?!
- А это ты у него спроси! Я-то у него еще в Питере спрашивал. Только, может, он тебе больше скажет? Все ж таки не чужие. Родные, можно сказать.
- Ну, Клецов! Ну?!
- Баранки гну, - ухмыльнулся он, растягивая похожие на черные оладьи губы. - Так кому угодно и что угодно пришить можно! Уж кто-кто, а вы, мадам, это по себе распрекрасно знаете. И все не так было, как он плетет. Про то, что в Питер поедем, мне сам Туманский еще накануне вечером сказал. Чтобы колеса готовил. Коньячком бар на "мерее" зарядил... И все такое. Я как раз в гараже с "мерсом" возился, когда мобильник Туманского сработал. В бардачке. Ну, я взял. Звонил Кен, из Москвы. Спрашивал, как у Туманского со здоровьем. Заботился... Ну, я ему про Питер и ляпнул. Что собираемся. Он попросил, чтобы я, как туда приедем, сразу же на какой-то аптечный склад позвонил, что, мол, получат по мозгам, потому что задерживают отправку фур на Москву с этим... для диабетиков... инсулином... Тимур Хакимович чужой, что ли? Я и позвонил... Там... Какая-то женщина ответила. Спросила, сколько в городе будем, какие-то бумаги, документацию просила в Москву прихватить. Спрашивала, где будем, чтобы их передать. Ну, я насчет Охты и сказал... Все! Всего-то!
