не хватало на всех нуждающихся, но Олендорф всегда старался оказывать своим подчиненным посильную помощь.
«Если нам поступало три запроса, мы отправляли два фургона тем командам, перед которыми были поставлены более масштабные задачи. Все решалось просто и по-деловому».
Для эйнзатцгрупп было простым все то, что касалось применения этих дьявольских машин смерти. В переписке между командирами эйнзатцгрупп и их шефами в РСХА о газвагенах рассуждали с той же невозмутимостью, будто речь шла о простых грузовиках для перевозки угля. К тому же, принимая во внимание извечное немецкое стремление все фиксировать документально, не было недостатка в докладных записках, касавшихся этих смертоносных машин. В бесчисленных папках хранились копии писем, накладных, смет, счетов на ремонт и т. д., в которых речь шла о душегубках. В одном из писем от сотрудников тайной полиции и службы безопасности восточных территорий от 15 июня 1942 г. содержался запрос на срочную поставку одного такого автомобиля грузоподъемностью 5 тонн и 20 газовых шлангов на замену вышедших из строя во избежание возможной задержки в «специальной обработке» евреев.
В письме, датированном 16 мая 1942 г., унтерштурмфюрер (лейтенант) СС Беккер дает ряд практических рекомендаций по обращению с этой смертоносной техникой. Он пишет, что многие водители продемонстрировали неумение правильно применять газ. «Для того чтобы конец наступил как можно скорее, водитель сразу же полностью нажимает на педаль акселератора. В результате смерть лиц, находящихся внутри, наступает от удушья, а не во сне, как планировалось. По моим наблюдениям, при правильном пользовании педалью газа смерть наступает быстрее, узники просто мирно засыпают».
На практике, однако, оказалось, что здесь было необходимо нечто большее, чем просто навыки в управлении педалью подачи выхлопных газов. Поэтому при РСХА была открыта школа, где проходили обучение водители газвагенов.
Сами такие фургоны строили в Берлине, затем они своим ходом следовали в районы использования. Было бы интересно проследить за мыслями их водителей, когда они проезжали, пересекая города и страны, пол-Европы, взбирались на горы, оставляли за собой равнины, преодолевали со своими смертоносными газвагенами, заменившими гильотины, многие тысячи километров, чтобы убивать женщин и детей, которых они никогда не видели и не знали прежде.
Хотя газвагены давали палачам то преимущество, что им не приходилось смотреть своим жертвам в глаза, убивая их, они разочаровывали в другом отношении. Когда казнь осуществлялась методом простого расстрела, «работа» выполнялась быстро, так как тела падали в заранее отрытые ямы-могилы. В случае применения газовых камер на колесах приходилось извлекать трупы из фургонов и хоронить их. В машине сохранялись остатки газа, проблемой являлись и сами трупы, если их было много. Палачи жаловались на головные боли. Как жаловался в своем официальном рапорте Беккер, процесс разгрузки тел из фургонов «доставлял дополнительные психологические проблемы и наносил вред здоровью» сотрудников, привлекаемых к этим работам.
