– У кухарки сегодня болели зубы, – объяснила Полина, – и Маша дала ей снотворное, а потом заперла в комнате. Я надела платье кухарки, обвязала лицо платком и ушла. Хотела вас догнать, но вы были уже далеко.
– Я не забыл о портрете, – сконфуженно признался Алексей. – Просто…
– От самого посольства за вами следил человек, – продолжала Полина, садясь на стул и кладя портрет рядом с собой. – Я смотрела из окна, как вы уходили, и сразу же его заметила.
– Что за человек? – быстро спросил Алексей.
– Не знаю. Обыкновенный такой господин. По правде говоря, сверху плохо было видно, но он точно следил за вами.
Алексей нахмурился.
– Когда я поняла, что не смогу вам помочь, то пошла в особняк и забрала портрет. А потом стала думать, к кому бы вы могли обратиться за помощью в случае чего. – Барышня покосилась на Видока. – Я узнала его адрес и пришла сюда, но слуга не хотел меня пускать. Ну, я и стукнула его портретом… так, немножко.
Селестен все еще мялся в дверях. Судя по всему, его самолюбие сильно страдало от того, что он потерпел поражение, к тому же – от юной дамы.
– Ладно, ступай, – милостиво разрешил Видок, и слуга, не смея перечить, удалился. – Кстати, когда вы собираетесь пожениться?
Вопрос был задан с явной целью застать Полину врасплох, но агент нумер два и бровью не повела.
– Как только его родные перестанут препятствовать нашему браку, – объявила она спокойно. – Родные Алексиса считают, что я ему не ровня.
– Полина, – вмешался Алексей по-русски, – я должен кое-что вам сказать. – И в нескольких словах объяснил своей сообщнице, какое именно предложение ему сделал Видок и что Каверин ему ответил.
– О-о… – протянула Полина и повернулась к Видоку. – Значит, вы хотите нам помочь?
– Не помочь, – по-русски поправил ее Алексей, – а использовать.
– По-моему, я предлагаю вполне сносные условия, – проворчал Видок, исподлобья косясь на странную барышню в кухаркином выходном платье. – Секретные протоколы в обмен на шкатулку, и все довольны.
– Надеюсь, протоколы подлинные? – невинно поинтересовалась мадемуазель Серова.
– Даю слово! – вскричал бывший каторжник и бывший глава уголовной полиции по совместительству.
– И вы поклянетесь в том всеми четырьмя томами своих мемуаров?
– Да! И еще теми четырьмя, которые сочиняю в настоящий момент, черт подери!
– Ну что ж, – вздохнула Полина. Она развернула портрет друга детства и любовно провела по нему своей лилейной ручкой. – Я согласна.
– Что? – остолбенел Алексей.
