Девочка зашла в свою спальню напротив маминой, где ее поджидала тетка. Она провела по спине Юки рукой, расстегнув молнию. Юки выбралась из платья и присела на краешек кровати, оставшись в одной белой комбинации, а тетя, повесив платье в шкаф, принялась быстро изучать гардероб племянницы. Вешалки- плечики неприятно и сухо скрежетали, скользя по штанге. *
У Юки пересохло в горле. Было что-то унизительное в том, чтобы сидеть вот так на краю кровати почти голой и смотреть, как тетя хозяйничает в ее платяном шкафу, выдвигает и задвигает ящики — как она недавно перебирала одежду матери. «Если я тоже умру, — подумала Юки, — тетя Айя будет так же обращаться с моими вещами, как только что с мамиными». Она представила себе, как тетка засовывает ее вещи в деревянные ящики, сортирует шарфики с носовыми платками и раскладывает их по кучкам: это выбросим, а это раздадим. В груди защемило, словно кто-то вонзил в нее нож.
Айя остановилась на белой блузе и широкой серой юбке.
— Наденешь это. И поторопись. Прощание — через несколько минут.
Это была ее единственная подходящая такому случаю одежда, да к тому же — часть костюма, в котором выступает школьный хор. Они с матерью часто посмеивались над бесформенностью унылой юбки. Яркие веселые платья, сшитые мамой, остались за закрытой дверцей шкафа. Но мама умерла, и теперь Юки принуждают надеть эту безобразную хоровую форму. Может, еще и петь заставят в придачу?
— Хочешь, я останусь и помогу тебе? — спросила Айя.
Юки покачала головой.
— Тогда одевайся и побыстрее спускайся вниз.
Тетка вышла из комнаты, и, когда шаги ее стихли, Юки глубоко вздохнула, и слезы, которые она так долго сдерживала, ручьем покатились по ее щекам. Она лихорадочно вытирала лицо о подушку. Снизу донесся звон медного колокольчика — священник начал отпевание. Время от времени ему вторили хором собравшиеся у гроба. Слов было не разобрать — какое-то монотонное жалобное завывание. Юки наконец застегнула блузку, но никак не могла справиться с молнией на юбке. Пальцы не слушались, и ей снова захотелось плакать. Снизу по-прежнему доносился заунывный вой.
Стащив с себя юбку, Юки швырнула ее на пол, открыла дверцу шкафа и включила в нем свет. Яркие краски озарили небольшое внутреннее пространство гардероба. Она влезла в шкаф, закрыла за собой дверцу и уселась, подтянув колени к груди и касаясь щеками своих летних платьев. Зажала уши ладонями, посмотрела вверх и еще раз полюбовалась яркими красками. Они заглушат горестное пение, доносящееся снизу!
