Да, это был всем «кротам» «крот»! Жаль — недолго… Но успел Хилл немало, и тогда для англосаксов недурно постарался Троцкий… Его позиция на переговорах в Бресте в 1918 году с немцами сорвала возможность пристойного для России мира. Фронт русских быстро разваливался. Если бы условия мира были приняты Советами раньше, то не исключено, что немцы не поддались бы соблазну втянуться в интервенцию против Советской России, удовлетворились бы сепаратным миром с ней и навалились бы на Запад. Ведь их весеннее наступление 1918 года чуть не привело кайзера Вильгельма Второго в тот Париж, куда однажды уже приходил с Бисмарком кайзер Вильгельм Первый.
Тогда положение — пусть и не сразу — выправил Ленин со своим Брестским миром с Германией. Но благодаря провокации Троцкого немцы все же втянулись в продолжение войны на Востоке. И это привело их к поражению на Западе — что янки и требовалось!
Теперь планы Золотого Интернационала срывал уже Сталин со своей Брестской встречей с фюрером. И надо было срочно что-то предпринимать: дезинформировать фюрера, провоцировать фюрера… И относительно кандидатуры организатора кампании стратегической дезинформации Гитлера ни у Донована, ни у Даллесов разногласий не было.
Было ясно, что этим должен заняться шеф абвера контр-адмирал Канарис.
Глава 3. Меморандум Канариса
В начале 1941 года Фридриху Вильгельму Канарису исполнилось пятьдесят восемь лет. Родился он в семье директора крупного металлургического завода в Дуйсбурге и с пеленок впитал в себя элитарную психологию хозяина жизни. В годы его детства «мерседесов» в Германии еще не было, и в школу и из школы юного Вилли доставлял семейный экипаж. С кучером и с лошадьми у юного Канариса установились самые добрые отношения, и этот подход к малым сим — о двух ли, о четырех ногах — у него сохранился на всю жизнь. Он был к ним добр — но на свой, особый манер: пока «скотинка» знала свое место.
К марксизму Вилли, вышедший из среды промышленников, питал вполне объяснимое отвращение, зато всю жизнь он питал любовь к авантюризму — тщательно, впрочем, скрываемую.
Скрытность вообще была главенствующей его чертой — он любил, чтобы о нем говорили разное, и в представлении одних он был молчуном, в представлении других, напротив, — чуть ли не болтуном… Кто-то утверждал, что он, носивший военный мундир с 18 лет, терпеть не мог военную форму. А он форму любил — но тоже скрытно, тайно, не напоказ.
Спокойная карьера отца не привлекала тайно кипучую натуру Канариса-младшего, и он пошел на флот, причем служил с блеском, лихо! Он ведь имел талант авантюриста — пусть и скрывал его тоже талантливо, как и положено будущему шефу серьезной секретной службы. И если бы отец, рано умерший, мог понаблюдать за бурной биографией сына, то был бы изумлен донельзя! Фенрихом на крейсере «Бремен» Вилли участвовал в блокаде в 1907 году Венесуэлы, был вахтенным начальником на торпедном катере (там увальни не приживались), крейсировал на малом крейсере «Дрезден» в Южной Атлантике в Первую мировую, был интернирован в Чили, бежал через Кордильеры в Аргентину, добрался до рейха, получил разведывательное задание в Испании (с этой страной он позднее будет связан прочно)…
