— Какая работа может быть ночью? — удивились мы.
— Увидите.
Она ушла, а мы разлеглись на полу. Мы опять были все вместе, и Таш обещала отвести нас к Другой Башне, где нас ждала работа с платой по два «кувшина» в день, а потом — и по три. Наша совесть перед хозяином была чиста: мы прикинули — получалось, что двенадцать сиклей каждый из нас уже почти отработал.
Таш вернулась после заката и разбудила нас. Она принесла еще одну корзину с лепешками и сыром.
— Ешьте как следует, — велела она. — А потом собирайтесь.
Мы и поели, и собрались, но ее всё не было. Она появилась ближе к полуночи, одетая так, что стыдно смотреть, — в мужской наряд.
— И нечего таращиться на мои ноги, — сказала она. — Точно такие же, как у всех женщин. Выносите свои мешки во двор.
Потом, когда мы сложили мешки у стены, она велела идти за ней.
— Куда? — спросили мы.
— Увидите.
Она не взяла ни факела, ни даже светильника, но нас выручила луна, слава ее хозяину Сину. Мы шли недолго и оказались возле горы глины и сарая, где ночью стояли наши тачки.
— Сейчас вы откроете двери сарая и возьмете тачки, — сказала Таш. — И погоните их к дому крестовины.
— Зачем? — спросили мы.
— Увидите.
Сарай ночью никто не охранял — в самом деле, кому в такое время могут понадобиться тачки? Мы нашли свои, вытащили их и погнали к дому крестовины, а Таш шла впереди и открыла ворота, чтобы мы могли загнать их во двор.
Потом нас повели в помещение, где на полу стояли большие корзины — шесть штук.
— По одной на тачку. Несите и ставьте, только очень осторожно, — велела Таш. — Там таблички, и их нужно привезти целыми.
Эти корзины были мне по пояс, а весили столько же, сколько взрослый мужчина — не обремененный салом, но и не худой. Мы с трудом установили их на тачках, с трудом — потому что Таш вертелась возле нас, и распоряжалась, и учила нас, как правильно гонять тачки. Она учила нас! Это было невыносимо, и мы чуть не послали ее ловить ворон, но вовремя вспомнили, что без нее нас могут плохо принять в Другой Башне.
Потом мы ждали, ждали, ждали — и дождались: она вывела из дома крестовины троих, закутанных в накидки и с мешками за плечами. У них были с собой еще узлы, которые они положили на тачки поверх корзин. А мы тащили наши мешки на спинах.
— Храните нас, боги, — сказала Таш, хотя женщине вовсе не положено благословлять путь. — Если ты, Ровоам, посреди дороги сядешь на землю и начнешь проклинать камушки, попавшие в сандалии, тебя никто ждать не станет. А если ты, Амалек, попытаешься кого-либо дразнить или вышучивать, то сам погонишь тачку, это я тебе обещаю.
