Николо стащил с головы шишак[30] и, растерев собственный пот и чужую кровь по распаренному лицу краешком плаща, обвел запыхавшихся товарищей по оружию оценивающим взглядом.
— Не робей, братва! — нарочито бодро завел он речь на правах старшего по званию. — Гречики от нас улепетывают без оглядки, как жид от свиного духа. Так что прорвемся!
— Знать бы только, куда рваться-то? — пробормотал коренастый Ризардо, с опаской поглядывая на стены, словно ожидал от них какой-нибудь каверзы.
— Вот если бы на домах писали названия улиц! — подал голос Марко. — Тогда с хорошей картой можно было бы легко найти дорогу!
Остальные посмотрели на него, как на умалишенного.
— Ты совсем спятил со своими книжками, бауко![31] — ухмыльнулся Николо. — Скажи еще, что всех надо научить читать! Эй, цыц там, вояки! — бросил он загоготавшей ватаге. — Мы тут не на своей палубе! Есть идеи получше?
— Ветер с утра б-был северный… — неуверенно начал долговязый заика Бенинтенди.
— Бэ-бэ… Ты захватил с собой парус? Нет? Тогда слушайте меня все! — оборвал его Николо. — Спрашивается, за каким хреном нам возвращаться в лагерь? Нет, правда, ребята? Чтобы завтра пускать слюни, глядя на то, как бароньё делит с нашим начальством пирог? Так, может, лучше порезвимся сейчас и возьмем свое? Имеем полное право!
— Дело рисковое, — неуверенно сказал дюжий Рамбальдо, поигрывая топором, — однако стоящее. Пожалуй, я за!
После недолгого препирательства решили проголосовать. В итоге Ризардо и малыш Бучелло высказались против, Бенинтенди колебался.
— Ну, что скажешь, дружище? — на сей раз льстиво обратился Николо к Марко. — Дело за тобой! Разделяться нам нельзя. Ты подумай хорошенько, у этих грамотеев, небось, в каждом доме столько книг, сколько ты за всю жизнь не видал!
Бог знает почему, Марко, намеревавшийся с самого начала высказаться категорически против, кивнул утвердительно. Впоследствии он часто задумывался о причинах своего поступка, но так и не смог объяснить его ничем, кроме вмешательства самого Провидения.
Он даже удивиться не успел, как оказался в арьергарде мародерского отряда. Через несколько минут кружения по пустынным закоулкам Майрано, который бежал впереди всех, раздувая ноздри, как гончая, внезапно остановился перед мраморными ступенями, ведущими к небольшому изящному портику с массивной железной дверью, украшенной медными накладками и монастырскими гвоздями.
— Стой! — скомандовал он. — Я чувствую запах женщины. И дом, по всему видно, богатый. Отсюда и начнем!
