Вышел в расположение штаба. И надо же — навстречу идет Майя с санитарной сумкой в руке. От неожиданности я встал. Она меня еще не видела. Шла задумчивая, голова опущена. Все на ней аккуратно сидело: пилотка, гимнастерка, чуть укороченная юбка, сапожки хромовые, ремень. Залюбовался, сердце заколотилось, перехватило дыхание. Она меня заметила, подошла, раскрасневшаяся, возбужденная, засветились радостью глаза:
— Здравствуйте. Вот неожиданная встреча, хотя я вас ждала и даже задумывалась, почему не приходите.
Я смотрел на нее. Столько радости на лице, во всей фигуре. Положила руку мне на предплечье:
— Проводите меня, столько не виделись, поговорим. Как рада, что встретила. Как родному рада. А чего молчите?
Вокруг проходили красноармейцы, командиры, посматривали на нас, здоровались с доктором, она отвечала. Я видел только ее.
— Вы действительно рады встрече?
— Конечно, мы же друзья.
— Как вы сейчас, получили ли письма от родных?
— Получила письма от мамы. Жива, побаливает желудок — с питанием плохо. А как вы?
— Все нормально. Мать с сестрами и братом на Урале, узнал их адрес и написал им. Об отце ничего не знаю. Знаю, что вы благополучно перебрались через Волгу. За жизнь вашу уже не боялся, но боялся, что выскочите замуж.
— Замуж не выскочила, но все может быть.
— Вы от Максимова? — в упор спросил я.
— Да, — и как-то сникла.
— Пристает?
— Обхаживает.
— Скажите ему, что мы любим друг друга и поженимся. Он и отстанет.
— Дурной вы, опять за старое.
— Тогда я скажу ему.
— Нельзя. Он избавится от вас, переведет куда-нибудь в другую часть. Не буду вас впутывать. Как-нибудь сама.
— Последний раз предлагаю — распишемся, и пусть все знают. Другого выхода нет. К вам перестанут приставать и Максимов в том числе. Он же умный человек, поймет. Останемся живы после войны — разведемся. Каждый пойдет своей дорогой.
— Ну как так можно?
— Я не буду претендовать на близость, если не захотите, — как-то вырвалось у меня.
Она в упор уставилась в меня, и я увидел в ее глазах не то укор, не то презрение.
— Мы будем друзьями.
— Невозможно связать себя и вас связать. Садовский с Зоей, как муж и жена. Он обещал ей зарегистрировать брак. Но пока этого не делает, ибо невозможно это сейчас. Нет, нет, — решительно заявила она.
— Конечно, на самом деле вы за меня не вышли бы замуж. Я фельдшер, а вы врач. Неравный брак. Но я предлагаю фиктивный.
— Дело не в профессии, должности, а в человеке. Почему не понимают люди, что женщина не только предмет любви, наслаждения, а человек, и ей хочется, чтобы были просто человеческие отношения. Не будем более об этом. Чувствую, что поругаемся, а я этого не хочу. Останемся друзьями?
