Дверь особняка Ларионовых распахнулась, и на пороге возникла эффектная дама с длинными рыжими кудрями и в умопомрачительном наряде. Это была Ольга, четвертая супруга господина Ларионова, владельца двух крупных столичных банков.
– Что здесь происходит? – произнесла она грудным голосом. – Алла, тебе нужна помощь? Это бандиты? Как увлекательно! Наконец-то в нашем замшелом местечке произошло что-то возбуждающее! Ну-ка, оставьте в покое мальчика, а не то…
Мельников, сжимая укушенную руку, шагнул к женщине и показал служебное удостоверение. Ольга тотчас сникла и, хлопая длиннющими фальшивыми ресницами, воззрилась на Аллу, на сей раз с осуждением.
– Если не хотите, чтобы ФСБ нанесла визит в банки вашего драгоценного супруга, идите обратно в дом и не мешайте! – заявил грубо Борис Васильевич, и Ольга беспрекословно подчинилась.
Тем временем два типа в черном выволокли Юрика с заднего сиденья. Мальчик, дрожа и плача, просился к матери. Алла воскликнула:
– Прошу вас, Борис Васильевич, оставьте сына в покое! И Танюшу тоже! Я сделаю все, что вы хотите!
– Давно бы так, Алла Юрьевна, – хмыкнул Мельников. – У меня к вам серьезный разговор, поэтому вернемся обратно в дом.
Аллу и детей отконвоировали обратно в особняк. На пороге Алла обернулась – вот и все, попытка бегства не увенчалась успехом. Теперь и она, и ее дети находились в руках Мельникова. Только что же ему требуется? Алла не сомневалась, что очень скоро все узнает.
Детей отвели в гостиную, а Мельников прошел с Аллой в кабинет. Опустившись в кресло, он внимательно рассмотрел укушенную руку и произнес:
– Вот ведь маленький мерзавец! Да-да, я вашего сынка имею в виду, Алла Юрьевна. Плохо вы его воспитываете. За такое надо пороть до поросячьего визга, чтобы старших уважал! Меня отец порол – и я в люди вышел.
Алла подошла к письменному столу и оперлась на него. Менее всего ей хотелось вступать с генерал-лейтенантом ФСБ в дебаты касательно воспитания детей.
– А теперь, после кончины Юрия Александровича, вам и вовсе туго придется, – продолжал разглагольствовать тот. – Мальчишка растет избалованным неженкой. Ему нужна мужская рука. И ремень каждый день!
– Борис Васильевич, – прервала его рассуждения Алла, – вы ведь заявились ко мне не для того, чтобы давать мне педагогические советы? Чего именно вы хотите?
Мельников усмехнулся:
– Люблю четкую постановку вопроса. Ну да, вы же деловая женщина и понимаете, что не просто так в вашем доме моды идет обыск. И что я не просто так, как вы выразились, заявился к вам. Дело в вашем покойном супруге! И в вас!
