— А вот в авторстве полковника я не уверена… И потом, причем тут он?
— Как это причем? Дети ниоткуда не берутся. Он такой же его, как и твой.
— Берутся… берутся… в некоторых местах в этом все были уверены… непорочное зачатие и даже из пробирки могут быть. Вот и сидели бы там, в пробирке, а то портят тут жизнь людям… Одрик, отвернись, я все же попытаюсь одеться…
— Да одевайся, я в магическом зрении постоянно, а там все видно. Или ты забыла?
— Тогда все равно отвернись… Дабы соблюсти приличия.
«Она над тобой издевается», — комментирует дебаты Учитель.
— Но этот не из пробирки, а естественным способом. В любом случае, ребенок — благословение Богини.
— Да, хоть каким… Хотя естественный способ по своему приятнее, но все равно, на данном этапе моей жизни он мне не нужен.
— Ты хочешь назвать на себя ее гнев?
— Чей гнев? Зиты?
— Богини! Ты вообще женщина, или демон бездушный!
— Вот только не надо… не надо меня стращать гневом богов. Где мы, а где они… А про демона надо подумать, что-то в этом есть… И вообще, пока это не ребенок — это ЗАРОДЫШ! И в его жизнеспособности я сильно сомневаюсь, пока не вырастет и академию не закончит.
— Я уже сказал, это вопрос времени. За что ты его так не любишь, что убить готова? Это преступление!
— А за что мне его любить? Можешь поворачиваться… Не тебе же его рожать и вынашивать. Вот попробовал бы походить с животом, то же бы три раза подумал, прежде чем на такое решиться. Сами рожать не умеют, а туда же… Указывать мне вздумал!
— Да, за это в подвал не сажают, но это преступление.
— Что-то я не помню, чтобы аптекарей продающих разные зелия куда-нибудь сажали. Разве что в долговую яму, если разорятся. Кстати, надо будет купить подобную смесь…
— Тогда за убийство должны сажать кузнеца, выковавшего меч.
— Вот и я про то же… А про зелье мысль хорошая. Поэтому я сама буду решать избавиться мне от этой нежелательной помехи в моей жизни или нет.
— Почему ты никого не любишь, даже собственного ребенка? Бездетные женщины сожалеют о том, что им не дано стать матерями. Откуда в тебе звериная жестокость? Хотя нет, звери до конца защищают свое потомство.
— Звери не жестоки… не надо грязи… И я не жестокая, я умная и расчетливая. И если я не буду думать и рассчитывать, то проживу не долго. Слишком много желающих мою жизнь укоротить. А при таком раскладе жизнь моего ребенка вообще ничего стоить не будет. Потому как будет слишком много желающих, воздействовать на меня угрожая ему. И ничем хорошим это не кончится для нас обоих.
