— Здоров, Петрович. Что, Чашкин прихворнул?
— Слушай, Джурич, — бубнило в ответ существо, — десятки не найдется?
— Да ты уж сразу сотню попроси, — отвечал Моран, снабжая (или не снабжая) Петровича деньгами.
И прибавлял, с гордостью указывая на Авденаго:
— Вот, мальца завел. К делу хочу приставить. Пока ввожу в курс событий.
— Это ты правильно, — одобряли Морана его странные знакомые.
Когда Джурич Моран и его спутник вдруг выбрались на Литейный проспект, совершенно непостижимыми для Авденаго путями, молодой человек вдруг спросил:
— А почему вы этих людей не отправите… ну, туда, куда вы Воробьева отправили?
— У них денег на такое путешествие не хватит, — огрызнулся Моран.
— Да бросьте вы! — ответил Авденаго, дурея от собственной развязности. — Вы не за деньги работаете, я уже понял. Почему?
— Что почему?
— Почему вы своих друзей не переправите туда, где им будет лучше?
— Потому что они мне не друзья. У Джурича Морана нет друзей. У Джурича Морана не может быть друзей.
— Почему? — Авденаго вдруг почувствовал себя задетым. В глубине души он надеялся, что Моран считает его своим… ну, другом, что ли.
— Потому что Джурич Моран — гений, он — высшее существо, тролль из Мастеров, великий создатель и творец удивительных предметов. И если Джурич Моран снисходит к простым смертным, то это — личный и персональный каприз Джурича Морана, не более того. Не повод строить различные догадки и возводить здание нелепой надежды на зыбком песке.
Он смерил своего спутника пронзительным взором, как бы в надежде, что вот сейчас Авденаго съежится, задрожит и упадет к его ногам, и вдруг заключил совершенно будничным тоном:
— Мы пришли.
Они стояли у витрины небольшого ювелирного магазина-салона. Там было много зеркал, стекла и разных блестящих предметов.
— Зайдем.
Авденаго нерешительно посмотрел на Морана.
— Закрыто же.
— Почему? — вопросил Моран высокомерно.
— Почему закрыто?
— Да.
— Потому что уже вечер. Скоро ночь. В это время суток большинство магазинов уже закрывается.
— Странно, — сказал Моран. — Следовало бы поступать иначе. Я уже давно заметил, что в этом городе все шиворот-навыворот. Продуктовые магазины почему-то работают круглые сутки, в то время как обувные и ювелирные закрываются преступно рано.
— По-вашему, ювелирные должны работать двадцать четыре часа?
— Разумеется. Что тебя удивляет?
Авденаго уже понял, что спорить в данном вопросе не следовало бы. Умный человек давно бы сообразил, что здесь надо промолчать и позволить Морану изливать свое недовольство, не перебивая. Но было поздно, Авденаго ввязался в безнадежный спор с хозяином. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
