Авторы–интеллигенты в один голос отмечают его неинтеллигентность (особенно в контрасте с Андроповым) при общей образованности. И дело не в том, что Брежнев предпочитал работать с секретарями, а не читать и писать самостоятельно. Брежнев был чужд интеллигенции на психологическом уровне, на той глубине, которая тянется со времен Петровских, когда образовался раскол между народной и рациональной элитарной культурой. Просветительский советский проект отчасти сблизил стороны, замазал трещину, но полностью не смог ее устранить.
Оборотной стороной неинтеллигентности Брежнева является его относительное равнодушие к схоластическим идеологическим спорам ортодоксов и ревизионистов, сталинистов и антисталинистов, западников и почвенников и т.д. Попытки вовлечь его в эти споры Брежнев воспринимал с раздражением, что сказалось и на судьбе самих споров. Но в разделении труда брежневского руководства за идеологию отвечал М. Суслов, который также выполнял социальный заказ на стабильность и охранительство.
Брежнев старался поддержать согласие между всеми уровнями элиты, что выражалось в своеобразном «демократизме». В. Печенев, один из составителей речей Генсека, вспоминает о его встрече с чиновниками: «Л.И. Брежнев вдруг спросил присутствующих: «Ну как Горбачев, не зазнался после того, как мы его в Политбюро избрали?» На что Г. Арбатов — старый, бессменный член «брежневской команды», главный составитель внутриэкономических разделов его речей — под общий рокот одобрения ответил: «Нет, Леонид Ильич, пока он ведет себя демократично, не жалуемся!» — «Ну что ж, это хорошо,” — довольно промолвил Брежнев»[302].
Брежнев здесь — покровитель маленьких (в сравнении с членами Политбюро) людей, мнение коих, доказавших свою надежность за долгие годы, может сыграть не последнюю роль в судьбе нового «вождя». Главное для Брежнева — надежность, устойчивость, неагрессивность. Брежнев предпочитал поощрять, а не наказывать. Если высокопоставленный товарищ по партии становился вреден или опасен, его тихо отправляли на хорошую пенсию или подыскивали синекуру – например, отправляли с глаз долой послом в маловажную страну.
Брежнев – сибарит, любитель охоты и хороших автомобилей. Его обвиняют в тщеславии из–за болезненного пристрастия к наградам и прославлениям. Но необходимо учитывать, что Брежнев отождествлял свой престиж с престижем государства (что в тех условиях было понятно). Этим объясняется, например, скованность на официальной части международных переговоров, в то время как в отсутствие телекамер становился непринужденным и раскованным. Брежнев не забывал, что он, как император – символ государства, выражающий согласованную в Политбюро позицию, от которой нельзя отступать по своей воле.
