На октябрьском пленуме ЦК 1964 г. Брежнев был избран первым секретарем ЦК КПСС (с 1966 г. — Генеральный секретарь).
Брежнев — типичный представитель своего поколения государственных руководителей. Их молодость пришлась на 20–е гг. — нэп, изобилие на прилавках и пустота в карманах, партийные дискуссии, в которых побеждает тот, кто менее остроумен и более осторожен. Это время воспитало в них классическое мещанство — жажду сладкой жизни, спокойствия и настороженное отношение к творчеству, нетривиальности.
Это поколение, воспитанное на революционных лозунгах, не было лишено некоторого революционного романтизма, унаследованного от юности. Как мирянин дает деньги на церковь, они были готовы поддерживать революционеров в других странах, тем более, что до поры это способствовало успехам в борьбе с главным внешнеполитическим противником – США.
В 30–40–е гг. это поколение государственных мужей было просеяно через сталинские чистки, ужаснулось, поглядев в зеркало хрущевских разоблачений и мысленно дало себе клятву: воздерживаться от расправ в правящей элите — машину репрессий трудно остановить. Война стала для них уроком большой политики, в которой безопасность страны – превыше всего. Они пришли к власти в возрасте под шестьдесят с твердым намерением насладиться жизнью и покоем. Им повезло — страна ждала того же — покоя и доброго, не импульсивного царя–батюшку.
Брежнев оправдал надежды. Стиль его руководства исходил из трех главных принципов: стабилизировать кадры, не трогать тех, кто не трогает тебя, обеспечить постепенный рост жизненного уровня населения и внешнеполитическую безопасность.
Люди, знавшие Брежнева лично[300], называют такие его качества, как уравновешенность, личная доброта, общительность, юмор, лояльность к собеседнику, стремление найти компромисс (что иногда вело к пересмотру уже достигнутых договоренностей).
В то же время Брежнев стремителен и непреклонен при принятии кадровых решений. Однако не мстителен, стремится найти поверженному противнику хорошее место работы или отправляет на почетную пенсию.
По мнению А. Бовина, «в тургеневские времена он был бы хорошим помещиком с большим хлебосольным домом»[301]. Но здесь дело не в Брежневе, а в быте номенклатуры, которая в большинстве своем вышла из крестьянской среды и сохраняла сельские повадки. Брежнев был, конечно, не просто «помещиком», а скорее «царем» или князем из былин и сказок, который пировал в компании своих бояр и простых людей, волею судьбы оказавшихся приглашенными. Но этот образ, уходящий корнями в толщу русской культуры и оставшийся после Брежнева в мифологии советской истории, заслоняет реальность, в которой тот же самый Брежнев оказался успешным управленцем современного индустриального общества.
