Пред взором Петры Млечный путь мерцал, и звездные пылинки
Сквозь лунного тумана грусть вдаль бесконечности скользили.
Она вгляделась — тени лиц, улыбки еле различимы,
В поток мерцающий вплелись, звезд провожая переливы:
Вот Литии печальный взгляд, веселый смех малышки Петры…
А вот она сама… И сад волшебных снов Царицы Смерти…
Ни боль, ни страх, ни горький вздох души свободной не коснулись —
Она запомнила урок, скользя по искрам в свете лунном…
Часть седьмая: ЛИСТЬЯ
Осенний парк давно не спал, окутан терпким ароматом,
Что нес расползшийся туман по дальним закоулкам сада.
Ошеломленно замерев, до боли вслушиваясь в ветер
И ощущая каждый нерв, стояла на опушке Петра…
Одна… Она опять одна… Но…нет! Мелькнули силуэты —
И улыбнулся ей Альдан, скрываясь за границей света…
Так то не сон! Не сон пустой — непостижимая возможность
Дана была лишь ей одной, ей, что жила в терзаньях ложных…
Она вздохнула, но светло: воспоминания о чуде
В душе искрились, и легко о будущем явились думы…
Осенний парк горел листвой, любуясь в отраженьях лужиц
Нарядом роскоши златой, сияньем красных изумрудов —
Следя за яркостью тонов последних предвечерних красок,
Взгляд Литии скользил назад, сквозь время и судьбы гримасы:
Она увидела тот день, осенний день туманов детства,
Когда багряная метель кружила, обгоняя ветер —
Их с Петрой к дому привели чужие люди, и соседи
Сказали сестрам, что они теперь совсем одни на свете…
Ей Петра заменила всех, дала любовь, заботу, нежность,
Дала ей все… Какой же грех на Литии лежит — безбрежный…
Предательство… Тяжелый крест давил на плечи год за годом —
Покой души навек исчез, несчастья ждали за порогом:
Исчезла Петра навсегда, Михай бездушным стал, жестоким.
Меж ними пропасть пролегла, и он ушел к той, черноокой…
Он не любил! Он никогда не мог любить — ее иль Петру.
Он лишь играл… Ее беда в наряд ее греха одета…
Как колокольчик прозвенел: «Ах, мама! Где ты? Мама? Мама!»
Как дочка выросла, теперь она одна ее отрада…
Она красавица, и взгляд цыганских глаз лишит покоя —
Десятилетия назад ее сестра была такою…
Но. рядом с ней… Кто рядом с ней?! Такой же взгляд… улыбка… Кто же?
Волна теперь седых кудрей… Сестра, что ей всего дороже!
Все слезы, что за столько лет роняла Лития украдкой
Потоком смыли тяжкий след, затягивая злую рану —
А Петра гладила лицо, седые волосы и руки,
Теперь простив ее за все, за годы боли и разлуки.
Она смотрела на сестру, а дальше взгляд переводила
На золоченую листву, но вспоминала звезды мира…
