Сквозь старости жестокий тлен.
Старик молился. Он ни словом, ни взглядом не вострепетал,
Перед коварством Крысолова ни сердцем, ни душой не дрогнул —
Но лишь молиться продолжал…
В сердцах же горожан сомненья посеяли его слова —
И злые в смерти обвиненья тяжелым молотом давлели,
И воспротивилась душа!
«Не может быть! Так мы повинны?! Мы погубили тех людей,
Что нас о помощи молили в ненастном реве злых ночей…
Мы так гордились, что богатством наш Город превзошел других —
Фарго был равен малым царствам, сияло золото над ним!
Мы думали, что всех сильнее! Сиянье золотых монет
Не замутнит стареньем время — мы процветали много лет…
Но час пришел… И наши дети безвременно ушли от нас —
И золото уже не светит, не радует умерших глаз…
Что нам богатство?! Если старость и бремя одиноких лет,
И тлена дряхлая усталость заставили держать ответ!
Да, мы повинны! Но убийством не отягчим своей вины!
И дети нам бы не простили — их души чистыми ушли…»
Вдруг флейта гневно и протяжно завыла в дьявольских руках —
Зов прозвучал сигналом дважды, ее приказ услышал каждый:
Убей! Убей же старика!...
А он молился и слезами оплакивал невинных кровь —
Душой витал за облаками, вдруг встретился с людьми глазами —
И со стены раздался вопль:
«Молись за нас! Мы слишком слабы — и крепкой веры у нас нет,
Во многих бедах виноваты, но не дали за них ответ…
Мы не хотим еще убийства! На нас и так уж грех большой,
Нам нечем больше расплатиться — лишь только собственной душой!
Теперь, когда болезнь и время, и боль тоски вошли в судьбу —
Мы сомневаемся, но верим! Мы не хотим уйти во тьму!
Хотим с детьми соединиться, увидеть свет любимых глаз…
Они не могут в ад сокрыться — они ведь были лучше нас!»
Завился вихрь, взревела флейта, и тучи черной пеленой
Закрыли в то мгновенье небо — напевы ярости и гнева
Обрушились на них стеной…
Руками зажимая уши, метались люди по стене —
Невмоготу им было слушать, и кровью обливались души,
В пылающей скитаясь тьме…
Старик молился — затихала мелодия, и вздох людской
Ответом был… Но снова дьявол обрушил силу урагана
Над головой его седой —
Посыпались удары молний, и дрогнул белый силуэт,
Вопль ужаса сердца наполнил — старик упал! А флейта воем
Хлестнула с силой по земле…
***
Старик лежал, а кровь хлестала из носа, рта, и из ушей…
Над ним стоял с улыбкой дьявол, в раздумье сумрачном решая,
Чем бы еще смутить людей…
Но распахнулись вдруг ворота! Бежала к старику толпа,
Его схватил под руки кто-то — с любовью, искренней заботой
