Глухая, пора листопада,
Но слышишь ли ты листопад?
Все стихотворение - любовно-иронический дуэт с Пастернаком, где скрипка сопровождает фортепьяно, порой сливаясь с ним в уморительном экстазе, а порой, между прочим, роль смычка принимает на себя дружеская рапира!
Сквозь насмешки и усмешки в стихах нового цикла было столько нежности к предмету любви, что последняя жена явно смирилась с упоминанием ее природного недостатка, тем более что по стихам получалось, что она именно благодаря этому недостатку лучше всего на свете слышит душу поэта, а не шум листопада. Бог с ним, с шумом листопада! Однако предыдущие жены на всякий случай притихли. Так он вышел из положения. В поэзии преодоление каждого нового барьера - лишняя (никогда не лишняя!) демонстрация свободы и мастерства!
Последняя жена, дай Бог не сглазить, уже шесть лет живет с ним и никуда уходить не собирается. Злые языки говорят, что она глуховата, как его учитель-акмеист, и этим все объясняется.
- Если вообще этот учитель-акмеист когда-нибудь был, - добавляют еще более злые языки.
Да, я забыл упомянуть, что голос вскоре к нему вернулся во всей первобытной силе и больше никогда его не покидал.
И вот я его встретил с его последней женой перед концертом в консерватории. Она действительно была интересной женщиной, но мне показалось забавным, что он с глухой женой пришел на концерт, при этом утверждая, что она из кокетства не пользуется слуховым аппаратом.
Мы разговорились, и, к моему изумлению, оказалось, что его жена все слышит. Кстати, звали ее Ася.
- Что же ты говорил и писал, что она глухая! - расхохотался я. - Она же прекрасно все слышит!
- Он вечно клевещет на меня, - смеясь (вот умная женщина!), пояснила его жена. - Ну, у меня слышалка немного ослаблена. А он, дурак, не понимает, что в этом наше семейное счастье! Ничего себе глухая! Я расслышала его из Тулы!
- Во-первых, - загудел Юра, ничуть не смущаясь, - не забывай, что ты сам громогласен, почти как я. А во-вторых, посмотри на ее серьги! Это новейший слуховой аппарат, выписанный из Италии. Его нам подарил один итальянский дипломат за то, что я, ни разу не видя Сицилию, описал ее лучше всех итальянских поэтов!
Жена его снова расхохоталась.
- Слушайте его, - сказала она, - это серьги от моей мамы!
- Что же, я и про Сицилию выдумал? - обиделся наш поэт.
- Нет, насчет Сицилии правда, - серьезно подтвердила его жена. - Этот дипломат при мне хвалил его стихи о Сицилии. Но насчет подарков у них туговато.
