— Ненавижу тебя! — яростно пробормотала Силия.
Закрыв глаза, она мотала головой из стороны в сторону, сжимала и разжимала кулаки и громко стонала, пока его губы, зубы и язык жадно и нетерпеливо возбуждали ее.
Когда после столь сладостной пытки она ощутила на себе тяжесть его тела, это было облегчением. Несмотря на свои угрозы, Флойд был нежен, а затем яростно и страстно овладел ею…
Охваченная неистовым наслаждением, которое граничило с мучением, она закричала:
— Я люблю тебя. Ох, я люблю тебя…
— Кого ты любишь? — гневно потребовал ответа муж.
— Что? — спросила ошеломленная Силия. — Тебя… Я люблю тебя…
— Ты говоришь так, словно это правда, — пробормотал Флойд.
Она повернулась и прижалась лицом к его бронзовой шее.
— Это и есть правда. Я любила тебя с того дня, когда впервые увидела. Даже когда я ничего не помнила, все равно знала, что любила тебя.
— Несмотря ни на что? — поразился супруг.
— Несмотря ни на что.
— Тогда что здесь делал Крокет? Почему ты целовала его?
Она кратко объяснила случившееся.
— Ты ездила в Голд Потлатч одна? Зачем?
— Я хотела еще раз взглянуть на перила. Да, они были высотой по пояс, как ты сказал, но я помнила, что они были ниже — вроде тех, которые ограждают церковные хоры…
— И ты была права.
— Откуда ты знаешь?
— Я съездил в город, в редакцию «Ванкувер Тайме» и попросил поднять старые номера. В одном из них напечатана заметка под заголовком «Роковой шаг». Вот копия. А теперь слушай:
«Вердикт судьи гласит: смерть в результате несчастного случая. Установлено, что причинами последнего явились низкие перила и то, что женщина находилась в состоянии сильного опьянения.
Суд постановил, что для предупреждения повторения трагедии перила должны быть заменены более высокими…»
— И их заменили. Моя мать написала об этом в своем дневнике, — с горечью сказала Силия.
— Она вела дневник? — удивился Флойд. — И в деталях описала, что случилось и почему?
— Да, все это там есть. Но было бы лучше не читать его и не ворошить прошлое.
— Если ты пытаешься защитить ее… — угрюмо начал супруг.
— Нет.
— Как бы там ни было, я имею право знать правду.
— Прекрасно. Дневник внизу, в моей сумке. Сейчас принесу…
Через десять минут побелевший Флойд отложил тетрадку с записками и недоуменно проговорил:
— Значит, ты пыталась защитить не ее, а меня… — А затем воскликнул: — Боже! Все эти годы я ненавидел не ту женщину… — Он стиснул руки так, что побелели костяшки.
