— У меня не было имбирного эля, — сказала она.
— Я позвонил в магазин, — пояснил Джордан. — Они охотно доставили на дом.
«Чудесно, — подумала она. — Теперь не только в школе, но и в магазине уверены, что Джордан Маккленон живет у меня».
— Ты купила мне бэтменовское белье, ма? — спросил Кевин.
— Да, милый, купила, — ответила она, улыбаясь. — Оно в сумке.
— Можно посмотреть?
«Увлечение суперменами — наверное, реакция на отсутствие отца», — думала Ханна.
— У тебя хороший вкус, — сказал Джордан, доставая пакет и бросая его Кевину.
— Ага. Белье классное, — согласился Кевин. — У тебя такое же?
— Нет.
Кевин кивнул.
— Понятно. У взрослых мужчин другое белье. А у женщин вообще какая-то ерунда — цветочки, сердечки, — презрительно добавил он.
— И кружавчики, — весело подхватил Джордан.
Ханна обернулась и обнаружила, что на стойку выпала пара атласных трусиков и Джордан пытается разглядеть, что еще лежит в сумке.
— Позволь... — прошипела она, хватая трусики.
— А это новая ночнушка? — спросил Джордан, выуживая из сумки короткую голубую ночную рубашку, состоящую столько же из кружев, сколько из атласа. Он совсем не был смущен.
— Джордан! — воскликнула она, отбирая белье и сумку. — Тебе бы понравилось, если бы я стала копаться в твоем нижнем белье?
— Оно далеко не такое интересное.
— Дело не в этом. Я говорю об уважении к личным вещам.
— Зачем покупать такое белье, если никто его не увидит?
Она чуть не сказала, что в хорошем белье чувствует себя более женственной. Но он может подумать, что пикантное белье — компенсация за недостаток мужского внимания.
Не то чтобы мужчины вообще не интересовались ею. Просто они неизменно охладевали, узнав о ребенке. Семь лет назад, когда она познакомилась с Джорданом, ребенка не было. И кружевное белье она тогда не носила. Вспомнив, какое белье было на ней в ту ночь, Ханна вспыхнула.
— Как-то подруга подарила мне такое на день рождения, — нерешительно сказала она.
— И тебе понравилось, — заключил Джордан. — А разве это плохо, Ханна? — мягко спросил он. — Покупать вещи, которые нам нравятся. Которые делают нас счастливее.
Она уже не знала. То, что могло бы сделать ее счастливой, похоже, вне пределов ее досягаемости. Он стоял так близко и говорил так нежно, что Ханне захотелось припасть к его груди.
Она оглянулась. Кевин наблюдал за ними с огромным интересом.
— Я вполне счастлива, — сказала она. — И мне не требуется для этого ежедневная новизна впечатлений.
