Всадники пристрастились к местному пиву, оно дешевое и почти не воняет мочой. «Почти» здесь важно, потому что вода, которую пьют легионеры, по большей части мочой воняет. Болота, думает Марк Скавр. А потом думает: зато вся Германия для нас теперь благоухает выпивкой.
Молот взлетает и опускается. Тук, тук, тук – левая рука. Легионер промахивается и бьет по кисти варвара. Хруст кости. Все замирают в ожидании… Пауза. Германец смеется.
Солдаты смотрят на него. Варвар показывает характер, а они это уважают. У каждой лошади есть характер, если не поймешь этого, всадником тебе не быть.
Легионеров называют «мулы». Это справедливо. Стоит только увидеть, как они таскаются со своими рогатками. Ребята Марка считают себя лучше простых солдат – хотя бы потому, что выше ростом и ездят за пивом верхом. В некотором роде это подтверждает тезис философов о всеобщем неравенстве, заложенном еще до рождения человека.
С варваром закончили, крест можно поднимать. Рыжий германец делает вдох – и выдает еще одно ругательство, длиннее первого на пару миль.
Вся турма Марка разражается аплодисментами.
– Браво! – Мужество они ценят. – Браво!
«Мулы» раздраженно оглядываются; зрителям из второй турмы никто особо не рад. Странно. С легионеров градом льется пот – они распинают уже третьего или четвертого варвара за утро. И оно как бы уже не смешно. Здесь вам, Тифон побери, не театр! Гогочущие всадники достали бы кого угодно – делать им нечего, только смотреть, как другие работают. Турма в ожидании. Проводник из германцев должен вот-вот появиться, но это «вот-вот» никак не наступит.
Когда веселье достигает пика, центурион «мулов» – лет сорока, седой и коренастый, резко поворачивается на пятках и идет к всадникам.
– Девятнадцатый? – спрашивает он.
За его спиной слышатся удары – завершающие. Тук, тук – прибивают ноги. Германец замолкает, ему не до риторических построений.
Турма дружно поворачивается к Марку и наконец замечает, что командиру плохо. Угол его наклона почти достиг угла падения.
Всадники в последний момент подхватывают командира, выравнивают угол. Марк вздыхает. Центурион «мулов» смотрит на происходящее с интересом, но ничего не говорит. Глаза у него желтовато-серые и веселые, в уголках – насмешливые морщины.
– Восемнадцатый Верный, – хрипло отвечает Марк. – Вторая турма. А вы?
– Семнадцатый Победоносный, вторая когорта, первая центурия.
Неловкая пауза. Всадники заметно смущены. Центурион – большая шишка, оказывается. По старшинству он третий из центурионов Семнадцатого легиона.
