Маллен тем временем изучал зазубренное лезвие сабли.
— Так как же ваш корабль называется по-настоящему?
Крысы уставились друг на друга.
— «Грязный лебедь»… э-э-э… «Испачканная утка»… э-э… «Испачканная грязь»… э-э-э… «Лебедевая утка»… «Грязная испач…»
— Вы хотите сказать, что не помните, как назывался ваш корабль? — прервала их Шалфея.
Цап повалился на землю, прикрыл глаза лапами и разразился рыданиями:
— Это все горе и голод! Ужасно! Ужасно!
— Ладно, — сказал Тарквин. — Малыши нашлись, и, похоже, именно вас мы должны благодарить за это. Полагаю, вам лучше отправиться с нами в аббатство.
Том, Роза, вы пойдете за нами, чтобы больше никто не потерялся, хорошо?
Но белки уже исчезли в зарослях Леса Цветущих Мхов.
Вечером ужин накрыли в Пещерном Зале, он был не такой большой и красивый, как Большой, но очень уютный. Слепой Симеон сидел рядом с матушкой Меллус.
— Вот видишь, Меллус, твои малыши вернулись целыми и невредимыми, — сказал он.
Барсучиха кивнула:
— Да, оба съели по миске супа, вымылись в ванне и отправились прямехонько в спальню.
Сакстус посмотрел в их сторону:
— Просто счастье, что эти крысы нашли малышей. Кстати, что мы с ними будем делать?
Меллус неодобрительно посмотрела на крыс, те жадно заглатывали все, что им попадалось на глаза.
— Не нравятся мне они, я им не доверяю! Как же, повар и плотник, — корабельные крысы по всем повадкам!
— Верно, — сказал Сакстус. — Но кто знает, что случилось бы с малышами, если бы не эти двое? Они никому не причинили вреда, и мы не можем отказать им в гостеприимстве. Их надо принять как обычных заблудившихся путешественников.
Хвастопуз запустил ложку в миску с фруктами, залитыми медом.
— Вот это жизнь, а, капитан? — сказал он, разгребая содержимое миски. — В жизни не ел ничего вкуснее! Жалко только, что нет грога! У-ух! — Он подпрыгнул, потому что Цап ущипнул его за живот. Тут капитан увидел, что на него внимательно смотрит барсучиха. Улыбнувшись ей, он угрожающе пробормотал бывшему боцману:
— Слушай, ты, безголовый, скажешь еще хоть раз о гроге, я тебе нос оторву, понял? Если они услышат, что ты говоришь о гроге, то уж точно поймут, что мы — корабельные крысы!
Рэдволльцы терпели ужасные манеры своих гостей, правда, Меллус и сестра Шалфея не могли удержаться от комментариев, но и они умолкали, когда аббат Сакстус с упреком смотрел на них поверх очков. После еды обитатели аббатства с облегчением разошлись по спальням: сидеть за одним столом с теми, кто ведет себя как свинья, было крайне утомительно.
