Хвастопуз безропотно перевалился через борт. Схватив веревку, он потянул лодку за собой.
Солнце уже заходило, когда Тарквин прекратил поиски. Он взглянул на небо и решительно сказал:
— Мы забрались очень далеко, малыши не смогли бы зайти дальше.
Брат Маллен — мышонок, который еще год назад сам был малышом, поднял лапу:
— Тарквин, ты бы очень удивился, если бы знал, как далеко могут убежать два малыша. Может, нам стоит отправиться к реке и поискать там?
— Ты, как говорится, попал пальцем в небо, парень, — сказал заяц, недовольно посмотрев на брата Маллена. — Поживешь с мое, узнаешь, как надо искать и выслеживать. Так вот, предлагаю разделиться и прочесать всю местность к востоку и пройти немного на юг, к старой часовне святого Ниниана. А теперь разойдитесь, как раньше, осматривайте все эти дурацкие кусты, ворошите их палками и громко зовите Фертил и мышонка, как его там! Не ленитесь, мы должны их найти!
Рэдволльцы пошли в подлесок, раздвигая кусты и громко крича, они потихоньку уходили на юго-восток — в противоположную сторону от потерявшихся малышей.
Цап нетерпеливо дернул за веревку.
— Вези меня на берег, вон туда, к большому дереву.
Отфыркиваясь и отплевываясь, Хвастопуз покорно тянул лодку, пока она наконец не уткнулась носом в берег. Он обвязал веревку вокруг трехствольного дуба, на который указал ему капитан.
— Приехали, капитан.
Цап выбрался на берег и рухнул возле дерева, словно устал от тяжелой работы.
— «Капитан, капитан» — опять ты за свое! Пометь это дерево, запомни, где оно, и не вздумай заблудиться. Топай в лес и принеси мне жратвы!
Хвастопуз с недоумением уставился на Цапа:
— Жратвы, капитан?
— Ну да, жратвы! Ягоды, орехи, фрукты — в лесу их должно быть полно.
Хвастопуз отправился в лес, а Цап улегся, закинул лапы за голову и заснул.
Матушка Меллус, Сакстус и еще несколько рэдволльцев стояли возле западной стены на тропинке. Они держали в лапах фонари, хотя луна и так прекрасно освещала все вокруг.
Симеон повернулся.
— Неужели поисковая партия возвращается со стороны часовни святого Ниниана? — спросил он.
— Ну наконец-то, — отозвалась сестра Шалфея, всматриваясь в идущих по тропинке. — Но я не вижу с ними малышей.
Усталые, со сбитыми в кровь лапами, члены спасательной экспедиции остановились у главных ворот аббатства. Тарквин поднял лапу, приветствуя встречающих:
— Мы прошли повсюду — нигде ничего. Аббат изучал свои лапы при лунном свете.
— Вы сделали все, что могли. Входите же, мы оставили вам ужин. Завтра с первыми лучами солнца снова отправимся на поиски.
