Опять помолчали.
- Три дня осталось, - сказал Петр и вздохнул.
- Вы уже выиграли пари. Осталось только получить коньяк. Отольете немного мне во фляжку?
- Послушайте, я вам всю бутылку отдам!
- Нет, всю бутылку не нужно. Зачем? Во фляжке сто пятьдесят граммов, мне хватит надолго.
- Отолью.
- Ну, вот и хорошо.
Философ встал, кивнул и ушел. Петр последовал за ним и столкнулся нос к носу с Фаиной.
- Ты чего, с этим бомжом разговаривал, что ли? - поморщилась она.
- Умнейший человек, - пожал плечами Петр. - С таким поговорить не грех.
- Фи! Алкаш и босяк.
- Послушай, дорогая, - неожиданно для себя вспылил Петр. - Я тоже босяк. У меня ни денег, ни квартиры, ни перспектив в жизни.
- Ты хоть не алкаш, - извиняющимся тоном сказала Фаина. - И потом, ты ведь не всегда таким будешь. Ты заработаешь, ты же молодой, здоровый. А он так и останется голодранцем. Из принципа.
Петр не нашелся, что сказать.
- Да ладно, что мы о нем? - Фаина подхватила Петра под руку и защебетала о своих делах.
Она поначалу работала по найму, потом скопила деньжонок, заняла у кого-то, и вошла в долю с небольшим капиталом. Несколько раз ездила в Турцию за товаром. Фаина подозревала, что компаньонка ее обманывает при расчетах, и это занимало ее больше всего в жизни. Петр мысленно вздохнул, но не стал прерывать подругу.
А может быть взять и ей все рассказать? - подумал он, слушая вполуха о долларах,
турецких лирах и курушах. Вот так вывалить на бедную головку как из ушата? Что будет? А ничего хорошего не будет. Она не Философ, не поверит. Еще, чего доброго, примет его за писателя-фантаста, вышедшего в народ, чтобы найти типажи для нового романа. Он даже представил, как она запрыгает, захлопает в ладоши и закричит: "А говорил - ни кола, ни двора! Я знала, я знала!" Или сумасшедшим сочтет. Да и стоит ли забивать голову маленькой торговке с Теркизовского рынка?
- Да ты меня совсем не слушаешь, - обиженно сказала Фаина.
- Слушаю, слушаю, - рассеянно пробормотал Петр.
Они повернули в переулок, где жила Фаина, и Петр остановился, пораженный. Перед подъездом стоял рыжий автобус. Из дверей выглядывала простоволосая Аза Антоновна и улыбалась. Петру стало нехорошо.
- Ты чего? - толкнула его Фаина.
- Ты... это... ступай. Я задержусь. Мне кое с кем потолковать надо.
Проводив Фаину до подъезда, Петр повернулся к Азе Антоновне.
- Срок, вроде бы, еще не вышел, - сказал хмуро.
- И, касатик! - радостно залопотала Антоновна. - Дело разве в сроке? Днем раньше, днем позже. Лучше раньше. Заходи.
